Нельзя, никогда нельзя доверять марке пино! Коварное зелье, которое может ввергнуть девушку во мрак и по извилистым тропкам завести туда, куда ей лучше не соваться.

В какой-то момент Брайан посмотрел на часы.

– Ого, уже поздно. Подбросить тебя домой?

Погоди, Брайан, девушке надо подумать…

Если я откажусь ехать с этим бежевым, придется выложить двадцать фунтов на такси.

Я здорово набралась, и ноги уже все потные из-за проклятых колготок, ладно, потерплю еще парочку «хохм», зато сэкономлю деньги и быстрее попаду домой.

– Подбрось. Ты лапочка, – промямлила я, допивая большой бокал. Пятый, между прочим.

Тем не менее мне удалось благополучно доковылять до его машины и плюхнуться на переднее сиденье, хотя ногу я все же подвернула. Других машин на темной уже парковке я вообще не заметила.

Брайан сел за руль и пристально на меня посмотрел. Тем самым взглядом, в котором читалось: «Я потратил на тебя вечер и почти сотню фунтов и теперь вправе на что-то надеяться».

Я лишь улыбнулась в ответ и сказала, что можно ехать. Он был вроде бы не из тех, кто станет приставать, даже когда женщина против. Но за женщину все решало пино, а оно было уверено, что сказанное взглядом меня не устрашит. Что я буду с интересом ждать развития событий. Разумеется, оно последовало.

Брайан наклонился ко мне.

– Отлично провел время. С тобой так легко, так классно общаться.

Неожиданное заявление, весьма. Ведь в крикет я сроду не играла, всякие виртуальные свирепые орки из компьютеров для меня китайская грамота. Опять же узорчики из семидесятых терпеть не могу, тем более на обоях.

– Спасибо тебе, – продолжил он и придвинулся ближе.

Ах, мамочка, пять лет я целовалась исключительно с Майком. В последнее время отношения у нас были напряженные, сплошные обиды и разборки. Но до сих пор вспоминаю: как только губы этого скандалиста прижимались к моим, я вся обмирала. Очень долго и помыслить не могла о том, что ко мне полезет кто-то еще. Как только дело доходило до поцелуев, меня клинило, будто проржавевший шотландский флюгер.

Конечно, будь я трезвее, сразу бы опомнилась. Но пино надоумило меня не отшатываться, призывая вспомнить сладкую одурь поцелуев. Брайан сморщил и вытянул губы. Совсем как Нэн в скетче про рождественский «пир», когда эта ехидная старая перечница прощается с гостями. Потом он резко наклонился, будто голодный цыпленок, завидевший червяка, и впился.

Я прервала поцелуй, чтобы Брайан не сжевал напрочь мои губы.

А дальше-то что?

«Ну-у, – отозвалось пино, – похоже, целоваться с ним нас больше не тянет, так ведь?»

Категорически не тянет. Искусанные губы – перспектива не очень приятная.

«Тогда нужно чем-то еще его утешить», – нашептывало коварное отродье лозы.

И что же ты предлагаешь, игривое дитя италийских виноградников?

«Надрай ему штырь – точно произведешь впечатление».

Да… наверняка произведу.

«Могли бы мы вчера подумать, бессонно ворочаясь в кровати, что сегодня нам едва не свернут шею в поцелуе? И что в целях защиты придется прибегать к решительным мерам? К рукотворному достижению восторга мужской особи?»

Ни хрена не могли подумать.

«А обезоружить особь необходимо, Лора. Давненько, правда, ты не брала в руку мужской агрегат, так что массируй энергично, но аккуратно, не пропусти пик экстаза, иначе тебя забрызгают спермой. Важно убедиться, что сноровка не утрачена».

Советы были весьма актуальны. Я положила левую ладонь на взбухшую (кто бы сомневался!) промежность Брайана и стиснула пальцы. Он издал странный звук. «Блипфф». Это не вздох, и не стон, и не всхлип. Это –