— Ромка, пора, — Юля смущённо отводит глаза.

— Ты очень красивая, — тихо шепчу. — Тебе кто-нибудь говорил об этом?

— Каждый день слышу, — вздыхает она.

— Убить его мало.

— Он того не стоит, — выбирается Юля из моих объятий.

Лезу в ящик стола и достаю блистер с таблетками.

— Держи.

Юля прячет лекарство в карман джинсов. Я наставляю её:

— И ничего не бойся. Я буду рядом. Главное, дверь не закрывай.

Юлька надевает свитер, и я помогаю ей вернуться домой. Перелезаю следом, и не в силах сдержаться, обнимаю.

— Не хочется отпускать тебя.

Юлька поворачивается, и её зелёные глаза вспыхивают огнём:

— Поцелуй меня, пожалуйста.

***

Юлька

Пугаюсь собственной просьбы. Ромка смотрит на меня широко открытыми глазами.

— Хочу, чтобы ты был первым, — ищу оправдание своей импульсивности. — И… И ты делаешь меня сильнее.

— То есть не всё так плохо с моей энергией? — Роман улыбается, и на душе светлеет от его взгляда. Не думала, что парня так зацепили мои слова в лифте. Растворяюсь в ласковом шёпоте: — Я буду твоим первым. Во всём.

Мы трёмся носами, закрываю глаза, и мои губы обжигает первый в жизни поцелуй. Сама просила, но всё равно это случилось неожиданно. Ромка нежен и неспешен, а у меня подкашиваются ноги. Словно бурная река подхватила меня течением и понесла. Цепляюсь за Ромкину шею, руки беспомощно скользят по его плечам, забываю, как дышать. Вкус настойчивых губ пьянит.

Стук в дверь заставляет нас прижаться друг к другу сильнее. Поднимаю глаза на Ромку, его дыхание прерывисто.

— Ещё немного, и я просто убью его, — шепчет он.

— Не надо, — встаю на цыпочки, касаюсь последний раз манящих губ и выбегаю с лоджии.

Кир вваливается в комнату, с подозрением обходит меня. Тянет носом:

— Что это ты всё время на балконе торчишь? Курить начала?

— Н-нет! — Усаживаюсь за трюмо и в отражении вижу скорее наркоманку, чем курнувшую девчонку. Глаза по пятаку, волосы всклочены! Хватаю расчёску и быстрыми движениями прохожусь по кудрям.

Кир наклоняется надо мной и упирается руками в трюмо:

— Ну-ка дыхни!

Поднимаю к нему лицо и выдыхаю.

— Вроде не пахнет ничем, — Кир выпрямляется. — Но выглядишь ты более чем странно.

Он разминает мне плечи.

— Я заказал твои любимые суши и саке.

— Это же алкоголь!

— Рисовая водка. Но она всего восемнадцать градусов.

— Градус за каждый год? — с моих губ срывается нервная усмешка.

— Да! Выпьешь немного? До дня рождения осталось всего ничего. Так что уже можно.

— Что можно? — поднимаюсь я, лишь бы избавиться от противных касаний.

Кир резко меняет тему.

— Иди посмотри, как красиво у нас в гостиной стало. Завтра попросил рабочих не приходить. Хочется выспаться. — Кир тянет меня за руку. — Пойдём, Юль.

Страшно покидать свою территорию. Ведь здесь у меня теперь есть охрана.

— Потом, пусти, — высвобождаю руку. — А Вика где?

— Ты же просила тишины, и я таки уболтал мать взять Викуську к себе на пару дней. Зря ты её Лягушкой Крокодиловной ругаешь. В этом году она обещала вообще забрать Вику на дачу.

— А меня? — ни под каким соусом не поехала бы к матери Кира, но сегодня я просто Мисс Провокация.

— А чем тебе дома плохо? — Кир садится на мою кровать и пружинит на ней. — Как тебе новый матрас?

— Нормально. Но для меня одной эта кровать слишком широкая.

— У тебя теперь отдельная комната. Всё лучшее — для моей принцессы.

Звонок в домофон выманивает Кира из моей комнаты. А я бегу на лоджию за очередной дозой персонального наркотика. Роман сидит в кресле, закинув ногу на ногу.

— Замёрз? — замираю возле него по стойке смирно.

— Пусти уши погреть. — Роман обнимает меня и, нырнув с головой под мой свитер, утыкается лицом в живот.