Накачанные руки и пресс, подчёркнутый ослепительно белой футболкой, привлекали внимание девушек и женщин. И, конечно же, не обошлось без подката и флирта. Будь я помоложе и наивнее, даже начала бы ревновать, а так только наблюдала за Сашиной реакцией, когда две девушки в откровенных купальниках попросили его сфотографировать их вдвоем. Они явно рассчитывали принять позы поэффектнее для соблазнения объекта, на который они заглядывались уже минут десять, сидя рядом с тем местом, где Саша с Катей остановились, рассматривая камешки.

- Попросите кто-нибудь другого, я не могу оставить ребенка в воде без присмотра, - ответил Саша, лишь мимолётно повернув голову в сторону девушек, и отвернулся обратно к Кате.

- Но это совсем не долго, с девочкой ничего не случится, - а девушка-то не промах, не привыкла получать отказы с такой-то аппетитной фигурой и грудью размером с дыни, вываливающейся из лоскутков купальника.

А у меня и купальника нет, и такой откровенный мне надеть не на что. Здравствуй, Самокритика, тебя только не хватало.

- Милые девушки, - Саша подхватил Катю на руки, она в ответ обвила его руками за шею, - попросите мою супругу вас сфотографировать, - он кивнул в мою сторону, - а я занят.

А я так засмотрелась на эту картину Кати и Саши, что не сразу сообразила, о чем его слова. И два испепеляющий взгляда пропустила мимо. Надо ли говорить, что просить меня сфотографировать девушки не стали.

- Сюда зайдём? – Саша махнул на большой дворец за оградой, утопающий в цветах. – Перекусим. Что я зря таскаю все, что Тома собирала.

- А почему ты решил пойти в военные? Почему не как Батя?

- Это длинная история, - Саша улыбнулся, а я спешно отвела глаза от его лица и сделала вид, что наблюдаю за Катей, которая переходила вдоль клумбы от одного цветка к другому, нюхая каждый и разглядывая. – Я до класса седьмого-восьмого вообще хотел быть бездельником, чтоб ничего не делать. А что? Круто же? Как Вовка в мультике. Талантов особо ярких никаких не было, желаний тоже. Это Ренька с детства грезил дельфинами, как увидел их в Севастополе, когда мы гостили у родни, так и пропал. А я так, где-то чем-то занимался, все получалось потихоньку, учился неплохо, но не более того. А зимой как-то мы со школы с крыши сигали в сугроб. Олень штаны разорвал о штырь, который под снегом торчал из ограды. Хорошо, что ногу не задел. Софья дома молча хлестала корвалол и заштопывала дырки.

А на следующий день мы пошли на горку за последним домом. Нам Софья в нагрузку, чтоб мы глупостей не наделали, часто навязывала девочку соседскую - Леночку. Надежда была на то, что в компании с девчонкой мы не будем таскаться где не попадя. Хотя таскались вместе с ней, просто Леночка нас не сдавала, своя была в доску.

Так вот пошли мы все вместе на горку, а горка такая крутая была, потом обрыв. С одной стороны недострой какой-то, а другой – хозяйственные постройки, гаражи, что-то вроде кладовок для каждой квартиры. А в конце горки два люка было, крышек почему-то не было, кусками фанеры прикрыты и все. А зимой и вовсе снегом завалено. Мы когда с горки начали кататься, про эти люки и не вспомнили, до них далеко было. А потом когда раскатали горку, водой залили, так наш саночный путь и удлинился, и люки эти обнаружились. Но мы же смелые и дурные. Мы фанеру сняли и на ней катались. Нам надо было такой разгон взять, чтоб люк перелететь. И перелетали же, пока Олень не влетел.

Я, когда увидел, что он в люк влетел, подумал, что все, хана. Или убился, или переломался. Подбежал, а оттуда пар несильно, но валит, и Олег на руках на краю висит. Еле вытащили его. С Леночки взяли слово, что она будет молчать, Оленя домой потащили. Дома бабушка ничего и не заподозрила, пришли все мокрые, красные, только тихие очень.