– Это был не подарок, – немного грустно произнес дракон, – и больше я его тебе предлагать не буду. Недостойна.

– Да пошел ты! – зло бросила эльфийка и стремительно направилась к выходу из зимнего сада. Как раз к тому самому, до которого я уже почти добралась по кустам. Тьерш!

Дверью эта «оскорбленная невинность» шарахнула так, что самоцветные витражи, вставленные в дверное полотно, жалобно затрещали, но, по счастью, выдержали. Для надежности я посидела в кустах еще пару минут, огляделась и, никого не обнаружив, медленно двинулась к выходу. Рука уже легла на дверную ручку, и я медленно и осторожно, чтобы, не дай Богиня-Мать, не скрипнула, повернула металлическую рукоятку, но тут мою кисть накрыла широкая горячая мужская ладонь. Сказать, что я испугалась, – это ничего не сказать!

– Подслушиваем, Марина Владимировна? – прошептал мне на ушко Свэн, а я настолько испугалась, что даже не обратила внимания на то, что он назвал меня по отчеству.

Я стояла ни жива ни мертва и боялась даже дышать, потому что абсолютно не представляла, что можно ожидать от дракона в подобной ситуации. В мстительности ящеров я уже успела убедиться, поэтому осознавала, что слухи про них не врут, а по поводу влезания в их личную жизнь всегда и везде говорилось одно: драконы подобного категорически не терпят и не прощают. А вот как это – «не прощают», увы, не уточнялось.

– Что ж вы так испугались? – продолжил издеваться он, медленно отрывая мои пальцы от дверной ручки, за которую я продолжала судорожно цепляться. – Помнится, в первое наше знакомство вы были более решительны.

«Так значит, он не забывал меня?» – пронеслась в голове судорожная мысль и тут же исчезла, смытая волной паники, потому что ящер, отцепив меня от двери, повел в глубь сада. Доведя до памятной скамейки, он усадил меня на нее, а сам остался стоять, глядя на меня сверху вниз.

– Ну, и что мне теперь с тобой делать, чтобы ты не болтала? – задумчиво вопросил он.

– Я никому ничего не скажу! Честно! – тут же пообещала я, складывая ладошки в молитвенном жесте. Только бы отпустил! Только бы поверил, хотя я и в самом деле не собиралась трепать эту историю. Месть, конечно, была бы хорошей, но это же некрасиво!

– Надежнее все-таки убить и съесть, – заключил ящер, в холодной улыбке демонстрируя мне острые клыки. – Или лучше закопать? – тут он обвел задумчивым взглядом зимний сад. – Эй-эй! Я же шучу! – спохватился Свэн, видя, что я начала уже заметно бледнеть. – Я что, так похож на монстра? – с наигранной обидой вопросил он у меня, а я сдуру возьми да и закивай, не подумав. Потом, правда, с запозданием подумала, осознала и снова начала бледнеть, на этот раз уже отрицательно мотая головой.

– Ладно, проехали, – недовольно пробормотал дракон. – Ты обещаешь не распространяться о том, что видела здесь?

Я лишь кивнула. Если он не заметил, то и о нецелевом использовании аудитории я тоже никому не рассказала, хотя тогда тоже могла получиться неплохая сплетня, даже несмотря на то, что свои отношения дракон и эльфийка не скрывали.

– На крови клясться будем? – неудачно пошутил он.

Я в ужасе шарахнулась. Крови я с самого детства боялась до одури. Просто когда мне было два года, то родители подарили мне щенка. Этот пушистый комочек был для меня самым любимым другом, но однажды он сбежал. Я долго плакала, и мама, чтобы хоть как-то отвлечь меня от потери, предложила пойти его поискать в саду. Лучше бы она и дальше слушала мои завывания, потому что щенка мы, точнее я, нашли в кустах сирени зверски разорванным каким-то зверем. Крови было просто море, и все это двухлетний ребенок увидел и осознал. И пусть тот ужасный эпизод, по счастью, стерся из моей памяти, зато гемофобия прочно засела в подсознании, порой очень мешая жить.