– Саныч, нужен совет, – начинаю без прелюдий. В динамике слышатся звуки телевизора, голоса и детский смех. – Как думаешь, поехать к Еве? Прошло несколько дней с моего последнего визита. Считаешь, она…

«Она уже успокоилась?» хочу добавить, но Александров меня опережает:

– Поезжайте, Илья Владимирович. Можно ведь по-хорошему… Купите мальчику машинку на пульте управления, бабе цветы и… В общем, думайте головой, а сердце на время отключите.

Благодарю Сана за совет и выезжаю из двора Светы. Небо раскрашивают в крапинку желтые крупинки звезд, теплый ветер шевелит траву и верхушки деревьев. Интересно, как такие вечера проводят в нормальных семьях? Что делают? В моей семье был вечно пьяный отец и битая мать… Грязный дом и картошка на обед. Голод, подработки с десяти лет и издевательства ровесников. Их плевки и надменные взгляды, обидные слова: «Ты никто. Бомж, ничтожество, пустое место…». Я никому не пожелал бы такого детства и всегда клялся невидимому богу, что мои дети будут жить по-другому… А вышло вот так – мой сын растет вообще без меня. Меня вычеркнули без права реабилитации, как… грязного бомжа или алкоголика. Надавив на больную, тщательно скрытую в сердце мозоль собственной неполноценности. Как же долго я вытравливал ее из себя! Учился на отлично, читал в школьной библиотеке все, что можно было. А в девять лет пошел в бесплатную секцию по боксу, чтобы бить в нос тех, кто смеет называть меня никем…

Паркуюсь возле детского магазина и покупаю Саше вертолет на пульте управления. Еве цветы… Банально до ужаса, но на большее я пока неспособен. Решаюсь ехать в особняк Уланово без звонка – так у Евы меньше шансов меня прогнать.

В окнах горит слабый свет. Прищуриваюсь, замечая мелькание экрана телевизора и движущиеся в окнах силуэты. Может, у Евы в гостях мужчина? Тот самый крутой Антон Вольский, который может свести мою предвыборную кампанию на нет?

Отбрасываю неуверенность и чувства и хладнокровно звоню в домофон.

– Да, кто там? – спрашивает Ева.

– Ева, это Илья. Открой, пожалуйста.

– Уже поздно. Вы приехали без предупреждения, я… Я не готова вас принять.

– Пожалуйста, Ев. Я приехал извиниться, я…

Она молчит. Тягостно вздыхает и нажимает заветную кнопку. Погружаюсь в сумерки уютного ухоженного сада, прохожу мимо высоких уличных фонарей и оказываюсь на ярко освещенном крыльце. Она открывает мне сразу.

– Добрый вечер, Илья… Владимирович, – шелестит Ева чуть слышно и отводит взгляд. Отходит в сторону, освобождая вход. На Еве спортивные штаны и простая белая футболка, волосы собраны в гульку на макушке, а на ногах пушистые розовые тапочки. К боку липнет мальчишка… Темноволосый, крохотный, с глазами-вишнями, такими же, как у матери.

– Держи, малыш, – протягиваю в руки пацаненка игрушку. – А это тебе. Не знал, какие ты любишь?

– Спасибо, Илья Владимирович, – говорит Ева чопорно. – Терпеть не могу розы, – ее носик презрительно кривится.

– Я не знал, прости…

– А вы и не стремились, так что… Извиняю. Проходите в гостиную.

– Угостишь чаем? А чем так, кстати, пахнет? – спрашиваю, поглядывая на мальчика. Он старательно пытается открыть коробку с игрушкой. Пыхтит, улегшись на коврике возле телевизора. На экране мелькают кадры мультфильма с каким-то фиолетовым существом по имени Лунтик в главной роли. 

– Я пекла печенье, – отвечает Ева. Вижу, что взволнована не меньше моего… Руки подрагивают, глаза пугливые, однако хорохорится, как и подобает бизнес-леди. До черта красивая… Домашняя, уютная, беззащитная. Хочется пожалеть, крепко прижать к груди и зарыться в густые, пахнущие ванилином волосы.