– Где мой паспорт? – вырывает меня из пошлых фантазий женский рык.

– И тебе привет, Мар-та, – впервые произношу ее имя вслух, и, знаете, оно приятно перекатывается на языке, сладостью застывая на самом его кончике, который я сейчас с преогромным удовольствием запустил бы в ее горячий болтливый ротик.

А не вот это вот все…

– Я задала вопрос.

– Я его услышал. Он где-то… – оглядываюсь себе за спину, – здесь, полагаю, – пожимаю безразлично плечами. – Не помню. Проблемы с краткосрочной памятью.

– На льду отбили, наверное? – едко улыбается зараза.

– Узнала, значит? – расплываюсь в широченной улыбке я.

– Очень не по-мужски было врать.

– Очень по-мужски не хотелось тебя разочаровывать.

– Похвальное желание. Придерживайся его и дальше. Верни мне документ, и обещаю, мы разойдемся друзьями.

– А если нет? Записать тебя в кровные врагини? Если что, с врагами встречаюсь по понедельникам и средам после обеда. Подходит?

– Ха-ха. Значит, по-хорошему не отдашь?

– Значит, как насчет того, чтобы пройти и найти его самой? – Ухмыляюсь, отступая от двери, приглашающим жестом открывая ту шире. – Возможно, я даже помогу. Если вежливо попросишь…

Она колеблется. Не решается. Но глаза горят. Ох, каким озорством полыхают ее зеленые глаза, вы бы только знали! Моему члену этот взгляд нравится даже больше, чем обтянутые юбкой ножки. Реагирует незамедлительно, врезаясь в мягкую ткань полотенца, которое ощущается сейчас грубой наждачкой. Я хочу ее себе. Сегодня. В постель. И, раз уж она пришла, дороги назад нет.

– Это вызов? – взлетает ее аккуратная бровка.

– А если и так, – понижаю голос до тихого рокота. – Струсишь и снова сбежишь? Как тогда, утром?

– Ой-ой, кому-то прищемили мужское достоинство?

– А кто-то смелый только после пары коктейлей?

Обмениваемся ухмылками. Воздух между нами буквально трещит от напряжения, как электричество в щитке. Током прошивает накаленное до предела молчание. Прошивает и на доли секунды глушит мотор в груди, тут же заставляя сердце качать кровь в десятки раз быстрее после решительного хмыка Царицы:

– Окей. Твоя взяла… Бессонов.

Девчонка делает решительный шаг, переступая порог. Одна ее ладошка обнимает меня за затылок, заставляя наклониться. Вторая сдергивает с бедер полотенце, позволяя ему упасть к нашим ногам.

Я победно улыбаюсь. За мгновение до того, как губы прильнувшей ко мне всем телом Марты делают то, о чем я, как сопляк, мечтал все три последних дня. Врезаются в мои в требовательном поцелуе, запуская душу куда-то в космос!

Я толкаю дверь, отрезая нас от прочего мира. Сильнее сжимаю руку на талии Царицы и, рывком подхватив на руки, тащу в свою спальню. Ножки моей кровати просто жаждут новых «жестких потрясений»!

Сердце заходится.

Дыхание сбивается.

В венах пульсирует кровь.

В ушах стоит монотонный шум, нарушаемый только нашим с Арсом тяжелым дыханием, шуршанием матраса и звуками шлепков наших разгоряченных тел. Я впиваюсь ногтями в широкий разворот плеч парня, цепляясь за него из последних сил. Царапаю его спину. Упираюсь затылком в матрас, выгибаясь дугой, подстраиваясь под поступательные движения его бедер между моих ног. Кусаю губы, совершенно не сдерживая рвущихся стонов. Умираю. Честное слово, умираю!

Приятно так.

М-м-м…

Хорошо.

Толчок.

Еще толчок.

Шлепок за шлепком. Быстрее и сильнее. Ладони Бессонова мнут и сжимают мои ягодицы. Губы прокладывают дорожку из поцелуев от мочки уха до подбородка, наставляя бесстыжих засосов. А его член поистине творит что-то невероятное! Уже третий раз за последние полтора часа!