Он какую-то чушь понес, про крестьянских детей, в таком говорит возрасте крестьянские дети в прошлые века уже самостоятельно борозду боронили и вели полноценное сельское хозяйство, а мамаша твоя, все тянет и тянет алименты. Обдирает, как липку. Кристя. Это ведь он? Папа, да? А зачем, он так? — мальчишеский голос, звенел взволнованно.

— Скорее всего, Жор, кому еще про алименты рассуждать. Ты не волнуйся, братик, я скоро... Скоро приеду. Если что, сразу набирай, а лучше, вызывай полицию!

Сбросила вызов.

Черт, только этого не хватало. Жорка отца и не помнит, слишком маленький, когда папаша отправился в новую жизнь. Мы с братом остались в старой, бывшие дети от бывшей жены. От алиментов папаша не уклонялся, но платил такой мизер, что курам на смех. И гляди ты, нарисовался. Жорке гадостей наговорить посмел! Ну, если застану у подъезда, я ему устрою... А если не застану, узнаю адрес, сама заявлюсь!

Господи, Родион мой разговор с Жоркой слышал, неудобно...

Трубку на всякий случай не убираю, держу в руках.

— Родион, вы меня напротив центрального входа в сквер, тот, где утром столкнулись, высадите. Я через дворы пробегу, так быстрее...

— Даже не подумаю. Кристин, я, конечно, не подарок, но не настолько. У тебя возникла проблема, а значит я должен помочь ее разрешить...

***

В Родионе, проснулся рыцарь. В сияющих доспехах. Неожиданно, чего уж, там. Но это лишнее. Помощь рыцаря Родиона, в разрешении возникшей проблемы с явлением блудного папаши. Нет уж, сама, как-нибудь.

Кто его знает, родителя непутевого, вдруг развопится на всю округу, зачем Родиону при этом безобразии присутствовать? Незачем.

— Спасибо, я тронута, только в решении данной проблемы, мне не понадобится помощь. Да, и какая это проблема, так. Пустяки, дело житейское. — процитировала любимого в детстве Карлсона, Родиону в затылок, отвернулась к окошку.

Подъезжаем к Набережной, ее проскочим, а там, два перекрестка и мы на месте. Я на месте.

Застану папашу, или нет? Скорее всего застану, наверняка остался, маму караулить, раз речь пошла об алиментах, и не стыдно человеку про эти алименты, рот открывать. Платит копейки, и за те задушила жаба, Жорку упрекнул. Гад.

Говорят, что родителей любят любых, просто по факту, за то, что они родители. Маму мы с Жоркой очень любим, и она нас, конечно, а что касается биологического отца... Его я тоже любила, мне было и больно, и обидно, когда он от нас ушел.

Мама говорила, Кристиночка, так бывает, взрослые расходятся, но ты навсегда останешься папиной доченькой, Жорик, сыночком.

А глаза у мамы, покрасневшими были. Плакала мама. Украдкой. Да ещё бы, осталась одна с двумя детьми.

И вообще, неизвестно как бы мы выживали, если б не бабушка и мамина школьная подруга, Наталья Перелыгина.

Наталья заехала к нам случайно, мы все вместе попили чай, а потом я увела братика в комнату, а мама с подругой остались на кухне.

Сперва в квартире стояла относительная тишина, а потом загремел голос Натальи:

— И чего? Сопли наматывать на кулак, из-за каждого пса смердячего? Тьфу! Мой меня с трехмесячной Никой оставил, и с долгами! Променял на прыщавую дочку директора завода!

Ну поныла я для приличия, оттаскала за волосенки новую любовь бывшего муженька, а потом, стала думать, что дальше делать? Два пути перед собой увидела, один озадачится устройством личной жизни, найти себе нового мужа, а второй... Трудный, но выполнимый.

Вот я по второму и пошла. С соседкой договорилась, одинокой, чтоб за Никой она присматривала, а сама, училась и работала, работала и училась.