- Пугливая, как ребенок малый, а сама взрослая уже - лет двадцать пять, точно. Мужчин боится, как огня. А во мне, несмотря на одежду, сразу женщину увидела и поманила к себе.
- Загипнотизировала?
- Нет. Позвала. Ты разве не слышал? Она меня Линой называла.
- Ничего не слышал. Тихо было. Мысленно, что ли, позвала?
Зоя удивленно смотрела на меня.
- Неужели и, правда, мысленно? Я и не сообразила...
- Ты понимаешь, что одной нельзя уходить? Опасно это. Для всех. А для тебя в первую очередь.
Обиженно вскинула голову:
- Почему? Потому что я - женщина, потому что за себя постоять не могу, да? Он ночью напал, пришел ко мне в комнату. Я просто не ожидала...
- Давай так договоримся, сейчас я за тебя отвечаю. Моя цель - сохранить твою жизнь. И я постараюсь это сделать. Поэтому запрещаю без моего разрешения уходить от меня дальше, чем на два метра. Поняла? Давай, каждый своим делом заниматься будет? Ты - врач, вот и лечи. А я охранять тебя буду и везти к месту назначения.
В сумерках, конечно, было не разглядеть, но мне показалось, что глаза Рыжей полыхнули яростью. Но она ничего не ответила, развернулась и быстро пошла к машине. Схватила с переднего сиденья, оставленный Степаном чемодан, и направилась к дому.
Когда я загнал машину во двор, закрыл ворота и вернулся вместе со Степкой в дом, операция была в самом разгаре. В центре комнаты сидел на стуле старик, широко раззявивший обрамленный грязной бородой рот. На кухонном столе горела керосиновая лампа. Мои бойцы-троглодиты уже вытаскивали из своих рюкзаков припасы и, обнаглев вконец, доставали и чистили готовую горячую картошку нашего хозяина. Ему, видимо, было сейчас не до возражений.
Рыжая осмотрела рот, удрученно покачав головой. Потом разложила на столе и протерла бинтом, смоченным спиртом нечто похожее на щипцы. На плите в металлическом кастрюле что-то отчаянно булькало и стучало о дно.
Чувствуя вину за грубость, спросил у нее:
- Тебе помощь нужна?
Она скептически посмотрела на меня и пожала плечами.
- Ну, в принципе, может быть, если корни глубоко и крепко сидят, то поможешь тянуть. И голову ему подержать бы надо, - глянула на мужика и добавила. - И его самого.
Мужики мои насторожились - никто не желал в этом участвовать. А бедный дед заскулил на стуле, запричитал:
- О-е-й, доктор, я хоть не помру?
- Если зуб не вырвать - помрешь обязательно. Гноем все заплыло. Сейчас вытащу зуб твой, рану почищу и лекарство положу в дырку. Тогда, глядишь, протянешь еще немного.
Рыжая достала из кастрюльки старинного вида металлический шприц, набрала из стеклянной ампулы лекарство и прокомментировала:
- Обезбол предпоследний на тебя трачу. Но при таком-то отеке, думаю, все равно будет больновато.
Она уколола куда-то, как мне показалось, в глубину рта. Немного посидела рядом на стуле. Потом выразительно посмотрела на меня. Я кивнул Димону. Он с тяжелым вздохом подошел сзади и взял бедолагу за плечи, крепко удерживая в одном положении.
Я встал рядом и внимательно наблюдал за спокойными и уверенными действиями девушки. Мне казалось даже, что она слишком ласково придерживала такого неопрятного противного мужика за подбородок. Потом взяла щипцы и, обхватив ими зуб, начала расшатывать его. Старик дернулся, попытался взмахнуть руками, но я успел удержать и не позволить ему выбить щипцы из Зоиных рук. Она продолжала расшатывать, мужик дико выпучил глаза и начал крутить головой. Димон второй рукой зажал его голову.