— Во что вырядилась, блядина? Лыбилась ему, — зашипел, наклонился к ней, вглядываясь в её лицо.

Она трясла головой, пытаясь задом отползти от мужчины.

— Прости, прости. Я просто просила поздравить.

Меня трясло, я осела на песок в нескольких шагах от них и как радар ловила каждое слово.

— Поздравить? Я тебя поздравлю, сука.

От звука пощечины я вздрогнула всем телом, из носа полилось что-то тёплое.

— Не надо! Прошу тебя! Прости! — визжала девица, закрывая голову руками. Её тонкий силуэт в белом платье хорошо выделялся на фоне ночи.

Глухие удары приходили в меня, словно по касательной, отдавались в теле взрывной волной. Мужик хватал девушку за волосы, бил кулаками в голову, пинал в живот. Он обезумел. Нина сдавленно хрипела, скорчившись на песке, обхватив голову руками.

— Выбью зубы, тварь! Проститутка!

Убьёт, а я буду сидеть рядом

Когда-то я вот так же молчала. И ничем не помогла…или помогла? Память вытеснила те воспоминания детства.

— Расслабься и получи удовольствие, сука. На! На!

Садист, прерывисто дышал, но бил методично, не сбавляя темпа. Кажется, я умирала рядом. Неужели я так и не пророню ни звука? Снова промолчу?

— А-а-а!

Мой истеричный вой, словно меня убивают, понёсся над прибережной полосой. Плотину внутри меня наконец-то прорвало. Я кричала, срывая горло, выла сиреной, призывая на помощь. Вздрогнула от ужаса, когда фигура насильника качнулась ко мне.

— Заткнись, блядь!

— А-а-а!

Из темноты выскочил парень в пёстрой рубахе и сходу зарядил мужику в челюсть. Хруст лицевых костей, глухие удары, маты, хрипы, топот – звуки ворвались в уши, слёзы и сопли текли по лицу, я замолчала, видя, как к нам бегут люди, а насильник срывается с места, унося ноги.

Вокруг зазвучали голоса, засуетились люди, загораживая лежащий на песке силуэт девушки. Шмыгнув носом, я полезла в сумочку на боку, ища влажные салфетки, отстранённо думая, где умудрилась простыть. Под кондиционером? Знакомое лицо склонилось ко мне.

— Маргарита? — в голосе Дениса прорезались гневные ноты. — Он бил тебя?

Словно припадочная я затрясла головой. Слава Богу, пронесло.

— Ты вся в крови!

Я-а? Зрение в темноте будто расплывалось. Мазнув рукой под носом, увидела на дрожащих ладонях свои красные сопли.

— Это…кровотечение. Он не успел…

Достала упаковку салфеток, поскребла пальцами, пытаясь открыть.

— Дай мне. Лучше из носа пусть течёт, чем в голову, — произнёс Денис, забрал из моих трясущихся рук салфетки, вытащил несколько штук, подал мне. На его сбитых костяшках виднелась кровь.

— Себе возьми, — мой голос после дурного крика прозвучал тихо и сдавленно, как у одного просветлённого, который проповедовал на острове. О чём я только думаю в такой момент? — Спасибо, что спас.

Денис мельком как-то странно взглянул на меня, нахмурился, стирая кровь с костяшек. А вот мои новоявленные подружки не объявились. Отряд не заметил потери бойца. Каждый сам за себя.

Именинница исчезла из поля зрения, её подняли и под руки увели к дороге. Значит, жива. Ещё одна жертва самоотверженной любви. Я истерически, беззвучно засмеялась. Сначала она пропускала насмешки в свой адрес, потом грубость, дальше ругань с обвинениями, пощёчины. И если она всё это съела, то кулаками и ногами ей попытались вбить то, что не дошло другими способами: надо любить себя, а не его.

Я прерывисто вздохнула, Денис помог мне подняться.

— Я на байке. Отвезти тебя домой?

В его пристальном взгляде отражение его желаний. Победивший в бою самец жаждал оттрахать самку, за которую вписался. Соглашусь ли? Увы, но «вселенская матка» не готова ему дать.