Егор схватил меня за волосы и потянул к своему члену. Он сделал это очень грубо, и сознание вернуло меня в реальность.

— Ай, — взвизгнула я, ухватившись за его руку, — пусти.

Ужас накрыл ледяной волной, сейчас всё будет по его сценарию. Я хотела немного нежности, но мой доминант был в другом настроении.

— Открой рот, — приказал он.

Его злость, наверное, бальзамом пролилась на сердце конфеты. Она завозилась за его спиной, поднялась и тут же приникла к нему, я увидела её темную макушку.

Егор мог дарить истинное наслаждение, заставлять тело дрожать от прикосновений, рассыпаться на атомы в его руках, но сегодня я получала его благосклонность через жестокость и боль. Он прокачивал свой скил, повышал собственный статус, я была игрушкой в его руках.

Воздух вырвался из горла с хриплым стоном, когда он потянул мою голову сильней, я сопротивлялась, сжав зубы до хруста.

На груди Егора возникли руки Светы, она обняла его со спины, провела ноготками по мышцам мужчины. Конфетка ласкала его тело с тихим урчанием, красные ногти показались каплями крови на смуглой коже, были невыносимо лишними на его груди.

Он вдруг перестал сжимать мои волосы и давить голову вниз. Отпустил, и я всхлипнула. Любимый погладил меня по макушке, провёл пальцами по щеке, поднял за подбородок моё лицо, наклонился и поцеловал. Прикосновение губ одурманило, ударило в голову, наши языки сплелись, желание растеклось тягучим мёдом по телу, сознание выключилось. Я стала горячим пластилином в руках Егора.

Света неожиданно как змея проскользнула ко мне сбоку, оплела руками, принялась ласкать, целовать, облизывать мою кожу. Её пальцы задрали мой укороченный топ, добрались до сосков и начали свою интервенцию. Света чувствовала, что меня разрывает от ревности, и ей это приносило садистское удовольствие.

Я хотела Егора до дрожи, до ломоты во всём теле, но также сильно я не хотела прикосновений вампирши с красными ногтями.

— Не надо, — я оттолкнула её руки.

Егор отстранился, облил меня презрительным взглядом и потянул Светочку к себе. Я отползла, наблюдая за глубоким минетом в исполнении конфетки. В целом, всё как по методичке из порно. Наведённый дурман от этой картины почему-то окончательно спал. Тело не получило разрядку, огонь, бурливший во мне, доедал внутренности.

Ненавидеть Егора я не могла, легче ненавидеть очередную Свету. Долго я так не протяну. Лера была права, нужно уходить. У меня не получится ни смириться, ни противостоять Егору, соседствуя с ним под одной крышей.

Когда-то я смогла адаптироваться к приставаниям любовника матери. Будучи в подростковом возрасте, я не знала, как реагировать, как себя вести. Первый раз, когда он зажал меня в кухне, я замерла от ужаса, но всё же вырвалась, убежала в свою комнату и там тряслась от страха, бессилия и беспомощности до прихода матери.

В моём поведении никогда не было провокаций. Я не вела себя вызывающе при материном хахале, не ходила дома в шортах и майках, только трико и футболка под горло. Я подспудно чувствовала опасность. Опасность в его взглядах, в его якобы нечаянных прикосновениях, в неуместных взрослых разговорах, типа «ну, ты же знаешь, как это бывает у мужчины с женщиной».

Гораздо позже я поняла, что грязными разговорами он развращал меня, подталкивал к краю, готовил почву для себя. Всё это пугало, у меня началась бессонница, я боялась ночью идти в туалет, представляя, как он подловит меня в тёмном углу. Я и днём старалась не перемещаться по квартире, когда он оказывался один без матери.