«Почему именно там?» — задавали подружки вопрос, а я там научилась жить заново, потому что и сейчас именно там мой дом, моя крепость. Последние пять лет я жила в сказочной стране. Это Борис меня выдернул полгода назад оттуда, когда его бывшая жена, не удосужившись даже завезти ребенка лично, просто отослала ее на самолете с проводником, а уже здесь в аэропорту ее встречали охранники мужа.

И мне пришлось приехать, потому что накалять отношения с Борисом мне не хотелось. Я хоть там, в Ирландии, и чувствовала себя птичкой в золотой клетке, но рядом не было его, моего мужа.

— Полина, Полина! — раздалось эхом по всему дому звонкий голос Ани. — Ты представляешь, папа разрешил! — она кинулась ко мне и стала целовать в щеки. — Я так рада! Пойду писать заявку, тебя тоже туда впишу.

Я криво усмехнулась, но весело мне не было. Взглянула на часы, что висели над большим камином.

— Не может быть, — я вскочила с места и начала бегать по дому, быстро собираясь в салон. Нужно привести себя в порядок, да и о празднике Борис должен же был заранее предупредить, но куда там, все в последнюю минуту.

***

Водитель за мной заехал в семь вечера, я уже была готова к выходу в «свет». Черное платье неплотно облегало фигуру, но при этом подчеркивало все изгибы тела. Туфли на шпильке и распущенные ниспадающие по спине длинные волосы. Минимум макияжа. Я так выгляжу немного моложе своих лет. А вот Борис на фоне меня выглядит очень взрослым, у нас двадцать лет разница в возрасте. Поэтому я люблю делать на этом акцент, люблю его этим постоянно задевать и намекать на свой возраст, хотя знаю, что его трудно задеть. Его совсем не мучает совесть из-за того, что я вышла за него замуж по принуждению моего родителя.

Я села в машину, и она, набирая скорость, плавно заскользила по асфальту столицы. Мои мысли понесли меня с той же монотонностью в прошлое.

Шесть лет назад:

— Пап, но он же старик, он мне в отцы годится! — кричала я на отца, который был хмур и бледен.

Мама вообще с двумя близнецами ушла в другую комнату.

— Дочка, я знаю, но тут уж ничего не поделаешь, я бы с радостью спрятал тебя от этого… — он замолчал, но видимо, так и не смог подобрать правильные слова, — Царя. Но уже поздно.

Я смотрела на него и не могла поверить в услышанное, мы же живем в двадцать первом веке, откуда такие замашки?

— Дочь, ну прости меня, ну поверь, я бы… — он начал повторяться.

— Я не пойду за него замуж, — твердо сказала я. — И вообще, я люблю Максима, и…

Меня обдало холодом, я так и не съездила к нему в больницу. Меня надежно стерегли, но все же надо было найти выход. О том, что Максим жив, мне сказал отец, полушепотом, чтобы никто не слышал, потому что мою истерику слышала вся наша многоэтажка.

— О нем можешь забыть, — сказал мне отец, — парень и так чудом спасся, боюсь, в следующий раз ему так не повезет.

У меня вспотели ладошки и на затылке зашевелились волосы.

— Что значит, не повезет? — не поняла я его ответа.

— Ты думаешь, кто эти бравые ребята были? — посмотрел он на меня.

А я на него.

«Откуда он это знает», — подумала я.

Стою, молчу, сопя себе под нос.

— У нас нет выбора, — обреченно проговорил отец. — Дочка, Полина, если ты не согласишься, он нас всех погубит, он и так подмял пол-Москвы под себя. Я разорюсь, если ты не согласишься. А может, и еще чего хуже, — папа опять замолчал, предоставляя мне возможность додумать, что может быть хуже.

Мне не верилось во все происходящее до того момента, когда отец встал передо мной на колени.

— Полина...

И здесь мои нервы не выдержали родительской атаки, я расплакалась и бросилась к папе в объятия.