В другом конце наконец-то отыскал взглядом нужную дверь и начал пробираться сквозь толпу. Меня кто-то окликнул, но я даже не повернулся. Сейчас нужно успокоиться и взять себя в руки, а находясь в одном помещении с ней, я этого сделать не смогу.

По дороге выхватил бокал с шампанским (да срать!) и опрокинул его в себя. Минута, и я открываю дверь. И вот тут уже прохладный вечерний ветер пахнул мне в лицо.

Я достал сигареты и затянулся. Курил с жадностью, пока никотин не начал действовать на меня расслабляюще.

Сперва я почувствовал сквозь дым ненавязчивый цитрус, а потом понял, что не один на балконе. Затушил окурок и бросил его через перила, дыхание перехватило, и сердце замедлило ритм. Я повернулся на сто восемьдесят градусов и столкнулся лицом к лицу с Полиной.

— Боже, — ее тонкие дрожащие пальцы прошлись по моему лицу. — Хоть почувствовать тебя, — она смотрела на меня своими огромными васильковыми глазами, и в них застыли слезы. — Прости.

8. Глава 8

С самого утра все шло как по маслу. Борис позвонил и сказал, что вечером состоится очень важное мероприятие, и мы там должны непременно быть.

— Странно, — проговорила вслух я, когда положила трубку.

Я старалась никуда не ходить, тем более, по таким мероприятиям.

— Полина, глянь! — позвала меня из соседний комнаты Аня, младшая дочка Бориса.

Ее мать опять укатила в очередной круиз, а нам спихнула дочу. Старшая Милана училась в Германии, хоть это слава Богу.

— Да, Аня, иду, — и вот я вместо няньки этой четырнадцатилетней девчушке, везде с ней. Борис, конечно же, говорил, что я могу и не утруждаться, и если мне станет внапряг все это, то он наймет ей няньку, но мне не хотелось видеть посторонних людей дома. Поэтому за няньку была я.

— Вот, смотри, — она ткнула в экран монитора. — Видишь, «Олимпик» собирает людей, они хотят пойти в поход, я это слышала, когда ходила на тренировку, — она закатила глаза. — Ты даже не представляешь, как там классно.

Я смотрела на фотографии, что были выложены в группе. Ничего особенного, альпинизм и скалолазание. Мне это не интересно, но где-то далеко внутри кольнула знакомая тянущая боль утраты.

— Мне не интересно, Анют, — ответила я и отошла в сторону, но далеко не получилось уйти, сзади ко мне подскочила дочка Бориса и обняла за талию.

— Полина, а Полин, если я упрошу отца, пойдем вместе, — она сжала меня крепче. — Я, знаешь, как люблю лазать? Но отец, ты же знаешь, он одну меня не пустит.

Я застыла. Конечно, я знала, что она любит этот вид спорта, поэтому, как только приехал муж, он сразу же нашел ей эту секцию. Но знала бы она, как я не люблю альпинизм.

— Полиночка, ну очень тебя прошу! — отказать этой девчонке было просто невозможно, и может быть, мне уже своих детей пора заводить… но.

—Ты сначала у папы отпросись, а потом мы посмотрим, — я погладила ее по голове и поцеловала в макушку.

Она запищала так по-девчачьи и с такой радостью, что мое сердце запрыгало от восторга.

Ну что же. Придется переступить через свое прошлое, ведь как-никак минуло уже шесть лет, и нужно жить дальше, но как это можно сказать моему сердцу, которое уже давно не живет и не любит? Я просто существую параллельно со всеми рядом, но настоящая я уже давно исчезла, теперь от меня осталась только обертка. Я прошла в большой холл на первом этаже и села на широкий кожаный диван.

Загородный дом Бориса Годунова и, как ни странно, мой. Да, мне все завидуют и не скрывают этого. Двадцать шесть лет, а у меня есть все, что можно только пожелать: и машина, и огромный дом в Подмосковье, и даже есть небольшая квартира в Ирландии.