Клэр Вирго Любовь, измена и… любовь

– Опять мигрень разыгралась? – спрашивает муж, и я киваю.

Мое проклятье. Ничего от нее не помогает. Если начнется, то в первый день еще ничего, а вот потом пару дней приходится лежать в тишине и желательно темноте. Эти приступы у меня давно, с подросткового возраста. Медицина, увы, бессильна. Может только купировать приступ, если совсем невмоготу, а вот вылечить невозможно. Может быть, когда-нибудь, но чую, что не в этой жизни.

– Может, не пойдешь сегодня на работу? – хмурится Коля.

– Ну как ты себе это представляешь? – вздыхаю. У меня новая работа и начальник такой, что умирать будешь – из могилы поднимет и работать заставит. Правда, и платит щедро.

– Не убежит никуда твоя работа.

– Коль, ну ты же знаешь, деньги нужны. Все, я поехала.

Целую мужа и выбегаю из квартиры. Прибегаю как раз вовремя – начальник входит, окидывает помещение пристальным взглядом, проверяя, все ли на рабочих местах, и выходит. А я обозреваю количество папок, которое сегодня предстоит обработать, и вздыхаю…

Звонок телефона отрывает от унылой рутины. Смотрю на дисплей – «любимый». Губы невольно растягиваются в улыбке.

– Привет, – отвечаю на звонок.

– Привет, любимая, – раздается мягкий голос. – Как ты? Как голова?

Какой же он у меня заботливый. Стоило только утром сказать, что мигрень – и вот, звонит, интересуется моим здоровьем.

– Нормально, – отмахиваюсь.

– Может, отпросишься и придешь домой пораньше? Мигрень – это не шутки.

Смотрю на гору работы и вздыхаю. Я бы и рада, да кто ж отпустит-то? Перед выходными нужно все сделать, иначе придется и завтра выходить. А начальство очень не любит оплачивать сверхурочные.

– Брось, не в первый раз. Лучше сегодня задержусь, а завтра отдохну.

– Ну хорошо, – говорит он после секундного раздумья. – Но если что – звони, я тебя заберу. Ты же знаешь, я всегда на подхвате.

– Спасибо. Люблю тебя.

– И я.

Кладу телефон и снова углубляюсь в работу. Но голова болит все сильнее. Раньше такого не было, в первый день весьма терпимо. Но в этот раз все ужасно.

Наконец, не выдерживаю, встаю и направляюсь в туалет. Мочу пальцы в холодной воде, прикладываю к вискам. Бесполезно. Внутри словно раскаленные иглы, которые вонзаются в мозг.

– Ты в порядке? – раздается участливый голос. Олеся, коллега, стоит и внимательно на меня смотрит.

– Да так, мигрень замучила.

– Ой, сочувствую. Тебе бы домой, выглядишь паршиво.

– Кто ж меня отпустит? Григорич три шкуры потом сдерет. Сегодня бы продержаться, а потом два выходных.

– А он уехал, – шепчет, оглядываясь.

– Откуда знаешь? – Я даже не слышала об этом, обычно, когда начальства нет, атмосфера в офисе совершенно другая.

– Валька по секрету сказала. – Валентина – секретарь нашего Павла Геннадьевича, жуткая сплетница, но девушка неплохая, жалостливая. Они с Олеськой давние подруги. – Его на совещание вызвали, сегодня не вернется. Так что отпросись и иди.

– Да у меня еще работы полно.

– Мы с Ксю тебя подстрахуем, – подмигивает она. И хочется отказаться, но состояние не позволяет, голова болит нещадно.

– А она не против? – спрашиваю с сомнением.

– Да ну брось, ты же нам тоже всегда помогаешь.

– Спасибо, девочки, должна буду.

– Свои люди, сочтемся, – улыбается, и с души камень падает. Дышать становится легче, но головную боль это не отменяет.

Плетусь к Валентине, объясняю ситуацию. Она машет рукой, глядя на меня, мол, иди. Видать, видок у меня тот еще.

Сначала хочу позвонить Коле и попросить его приехать, но потом решаю не отрывать его от работы. Он ведь тоже занят. Да и ждать придется. Поэтому вызываю такси.

В машине прошу выключить музыку и откидываюсь на подголовник. Повезло, водитель – пожилой дядечка, смотрит на меня сочувственно.

– Болит что, дочка?

– Голова, – морщусь.

– У меня аптечка есть… – Он уже готов остановиться и достать, но я останавливаю.

– Не стоит, не поможет. Просто довезите быстрее.

– Хорошо, – кивает и умело вливается в поток машин.

Через четверть часа я уже у дома. Водитель гнал, но правил не нарушал. Расплачиваюсь и выхожу.

– Выздоравливай, дочка, – говорит вслед.

– Спасибо. – Обычно меня такие обращения коробят, но не в этот раз. – Хорошей дороги, – желаю и иду к подъезду.

Поднимаюсь на нужный этаж, не сразу вставляю ключ в замок – руки дрожат, перед глазами все плывет. В голове уже не просто иглы, а отбойные молотки стучат без остановки. Любой звук вызывает новый взрыв боли, даже поворот ключа.

Кое-как справляюсь с замком, захожу в квартиру. В ней должно быть тихо, ведь Коля работает и предпочитает делать это в тишине. Но в квартире звучит негромкая музыка, а из комнаты доносятся неясные и очень странные звуки.