Женщина многозначительно ткнула в пространство. Люба подозрительно прищурилась. Что-то в мир иной ей пока не хотелось.

- И что взамен? – уточнила девушка, в свои двадцать лет хорошо знавшая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

- Взамен на что?

- На дары, - пояснила Люба.

- А-а-а, - улыбнулась гостья, сверкая металлическими коронками. – Такса обычная: до семи лет бесплатно, а затем за каждое желание – десять лет жизни. Тем и кормимся. Чай не ангелы небесные, чтоб забесплатно вкалывать.

Люба фыркнула, вообразив такого вот тяжеловесного «ангелочка», и, забывшись, глотнула чаю. Почему-то ей понравился этот логичный, прямо-таки базарный подход к строению вселенной, и в наркоту перестало вериться.

- Но ты не волнуйся, - тут же добавила женщина, улыбаясь до «гусиных лапок» возле глаз, - С тебя, моя ласточка, я ничего не возьму. Ты мне, как-никак, внучатая племянница, да еще и крестница! Сам бог велел тебе помогать от чистого сердца.

Люба открыла рот. Выходит, все-таки родственница. Надо же. Еще раз окинув взглядом новоявленное пополнение генеалогического древа, девушка подумала, что уж лучше б работа нормальная нашлась. Или муж. Или любовь, в крайнем случае.

- Кстати, я чего пришла-то: задолжала я тебе, - перешла гостья на более деловой тон. – Мы, феи, родственников завсегда малыми желаниями бесплатно балуем до двадцати лет. А потом – ни-ни. Тебе ж как раз скоро двадцать. А тут так получилось, что я… что не было меня, в общем, долго. А точнее, пятнадцать лет. И теперь вот я вроде как тебе пятнадцать желаний должна. Ты, конечно, можешь все пятнадцать загадать, но они тогда мелкие будут. Типа премии к зарплате или нервущихся колготок. Но можно загадать и одно желание – крепкое, сильное. С пятнадцатилетней выдержкой.

- Например, чтоб миром править? – прищурилась Люба, с трудом сдерживая ехидный смешок.

- А почему бы и нет? - искренне улыбнулась фея. – Ты только сразу уточняй, какой должен быть мир и как ты им править должна. А то иногда осечки бывают. Миров-то – бесконечное множество, а возможностей в них – еще того больше. Один тут у меня загадал: хочу, дескать, богом быть, наблюдать, как жизнь зарождается. Ну и стал: уже десять лет смотрит, как бактерии эволюционируют. Матюгается по-черному: скука смертная и жрать нечего. Правда, убить его не могут ни болезни, ни голод. Вот и мучается, бедолага, ждет, когда я с него должок потребую, чтоб он сдохнуть мог. Так что ты поосторожнее. Желания – наука не простая. В этом деле лучше все прописать хорошенько: чем подробнее напишешь, тем точнее сбудется.

- То есть, если я вам выдам свою любимую книгу, вы сможете сделать так, чтоб все было как там? – недоверчиво и слегка презрительно уточнила Люба, сложив руки на груди.

- Ну, не совсем, - кивнула женщина, отправляя в рот огромный кусок торта. – Я могу из всей бесконечности миров выбрать тот, что больше всего на желаемый похож, и отправить тебя туда. Ну, и снабдить, чем захочешь, на первое время.

«Фея» сделала громкий «швырк» из чашки, запивая торт, и добавила:

- А потом живи, как твоей душе угодно.

- Докажите, - потребовала Люба. – Покажите что-нибудь волшебное.

«Фея» с усмешкой подняла на нее бровь, подмигнула, и на столе перед девушкой под тихое шипение причудливых клубов пара материализовались хрустальные туфельки. От них повеяло потусторонним холодом. Люба замерла, как перед шипящей змеей: ни фига себе фокус.

- Хочешь быть Золушкой? – поинтересовалась женщина, умиленно наблюдая за тем, как у крестницы отвисает челюсть. – Тут в паре десятков миров как раз бесхозные принцы пропадают.