Я попыталась рассмотреть дорогу. Брат, да ты издеваешься? Я уже ног не чувствую, а ты мне предлагаешь подобный марш-бросок?

- Слушай, Кречет, - я сделала просящие глазки. – Ты же обещал отвести меня к какой-то Айше. Она же ближе, да?

Кречет снова вздохнул и покачал головой.

- Любовь, - обратился он, немного споткнувшись на моем имени.

- Люба, - мягко подсказала я краткий вариант.

- Люба, - послушно повторил он. – Ты же понимаешь, что я не простой охотник, правда?

- Ну, - неуверенно протянула я. – А какой тогда?

Кречет вытянул указательный палец и потер лоб, массируя его. Смешной жест. А руки-то мыть надо после разделки змеиных туш. Вон, темная точка посреди лба осталась.

- Это Лихолом, - он махнул рукой на ту часть леса, из которой мы вышли. – Сюда нормальные люди не ходят. Даже охотники.

- Почему?

Он приподнял брови, как бы говоря: «А ты что, сама не понимаешь?». Нет, не понимаю.

- Это заповедник магических тварей, - пояснил он. – Тут охотиться опасно. И запрещено.

Я все еще непонимающе смотрела на него. Но мы же выжили? Значит, все нормально. Спасибо, что сразу не сказал, что это лес-убийца. Я б тогда вообще всю дорогу у тебя на шее ехала, визжа, как ненормальная. А бояться опосля уже как-то несолидно.

Он помолчал еще немного, будто ожидая от меня реакции. Реакции не последовало.

- Запрещено. Охотиться, - снова раздельно повторил он, с намеком двинув бровью. – За это вешают, понимаешь? А за прогулку – порют розгами.

- А… - я пожевала воздух в надутых щеках, проглотив так и не сформировавшуюся фразу. – Так ты… браконьер, что ли?

Ответом мне была тишина и словно бы безразличное разглядывание реки. Я еще немного подождала разъяснений, но Кречет вдруг навострил уши, повернул голову и прищурился, рассматривая что-то у меня за спиной. Я на всякий случай замерла. Вдруг он опять стрелять будет, а я в этот момент дернусь? Влепит мне стрелу промеж глаз, и поминай, как звали.

Но, рассмотрев неведомое нечто, мой спаситель расслабился и снова отвернулся. Но тут уже у меня возникло жуткое ощущение взгляда в спину. Щелкнула ветка (судя по звуку, где-то в полуметре от меня), в затылок мне кто-то шумно фыркнул. Волосы шевельнулись и встали дыбом от влажного и при этом холодного дыхания. Я вздрогнула и медленно-медленно повернулась.

В нос мне уткнулось огромное и мохнатое мурло с черными дуплами ноздрей. Длинная переносица (или как там называется середина морды у копытных?) поросла местами протертой, будто от стригущего лишая, короткой шерстью. Большие выпуклые глаза были слегка белесыми и как будто слепыми. Катаракта, что ли? Зато над всем этим убожеством нависали огромные, мшистые рога.

Существо стояло, не двигаясь, и больше не только не фырчало, но и как будто даже не дышало. Оно вообще живое?

Но тут лось шевельнул ухом, и я отмерла.

- Ма-ма, - тихо сказала я, отползая назад на негнущихся ногах.

Но лосище и не думал меня обижать. Совершенно беззвучно ступая раздвоенными копытами, подошел к Кречету, ткнулся мордой ему в плечо. Тот не глядя поднял руку и почесал зверя под подбородком. А-а, так он ручной. Фьюх, от сердца отлегло. Всегда считала лосей мирными животными, но когда такая вот зверюга глядит на тебя в упор и нависает рогами, сразу понимаешь, что мирный – не значит безопасный.

- Охраняй, Малыш, - скомандовал ему мужчина, и лось послушно развернулся и потопал обратно в лес. Хозяин напоследок потрепал его по холке, и грустно чему-то улыбнулся. Потом вдруг спохватился, одернул себя, развернулся и пошел влево.

- В общем, город – там, - махнул он мне рукой. – А я пошел.