– Меня, кстати, Вера зовут, – продолжала тараторить подруга, усаживаясь напротив Арсения. – А это Люба, Любовь, наша местная королева участка и сердец. Она, между прочим, такие помидоры солит, что вы бы за них полжизни отдали! А еще она красавица, умница, и вообще, таких, как она, днем с огнем не сыщешь!

– Вера! – прошипела, чувствуя, как лицо горит, как будто я сама превратилась в самовар. – Хватит меня расхваливать, я не на рынке!

Арсений улыбнулся, и от этой улыбки у меня внутри что-то екнуло. Его серые глаза с легкими морщинками в уголках, смотрели на меня словно он видел что-то, чего я сама в себе не замечала. Я быстро отвернулась, наливая чай, чтобы не утонуть в этом взгляде.

Нельзя, Люба. Нельзя влюбляться. Тебя снова предадут. Найдут кого-то ярче, раскрепощеннее, как ту секретаршу. 

Но сердце, глупое, стучало так громко, что, кажется, даже Грей его слышал.

– Ну что вы, Вера права, – сказал Арсений, принимая чашку. – Участок ваш, Любовь, впечатляет. Я, правда, не эксперт, но морковь у вас знатная. Жаль только, что Грей решил ее… э… рекультивировать.

Фыркнула, не удержавшись. Его неловкая попытка пошутить была такой искренней, что злиться на пса уже не получалось.

– Рекультивировать – это мягко сказано, – ответила, садясь напротив. – Он там, похоже, целый котлован вырыл. Может, он у вас клад ищет?

– Если найдет, поделимся, – усмехнулся Арсений, и я снова поймала его взгляд. На этот раз он не отвел глаза, а мои щеки снова предательски покраснели снова.

Верочка, конечно, не могла упустить момент. Она наклонилась к Арсению, хитро прищурившись:

– А вы, Арсений, чем занимаетесь? Небось, какой-нибудь герой? Пожарный, спасатель? Или, может, плотник? Вон, молоток у вас в руке, как родной смотрится!

Я чуть не поперхнулась чаем. Верочка была неисправима и беспородная. Арсений, к его чести, не растерялся, хотя по его лицу пробежала тень. Он откашлялся и ответил:

– Был пожарным. Теперь… отдыхаю. Дом в порядок привожу. Грей вот помогает, как умеет.

– Пожарный! – Верочка хлопнула в ладоши, будто выиграла в лотерею. – Люба, слышишь? Герой! Я же говорила, король пик! Сильный, серьезный, с характером. А ты: «огурцы, огурцы»!

– Вера, прекрати! – я пнула ее под столом, но она только рассмеялась.

Арсений к счастью, тоже улыбнулся, хотя в его глазах мелькнуло что-то грустное. Я вдруг захотела спросить, что с ним случилось, почему он «отдыхает», но вовремя прикусила язык.

Не лезь, Люба. Не твое дело.

Чтобы сменить тему, я схватила блюдце с баранками и сунула его под нос Грею. Пес тут же оживился, схватил самую большую баранку и начал грызть ее с таким энтузиазмом, что крошки полетели во все стороны.

– Вот, Грей, тебе награда за крота, – сказала, стараясь не смотреть на Арсения. – Но в следующий раз копай у себя на участке, договорились?

Пес, естественно, не ответил, но его довольная морда говорила сама за себя. Верочка, тем временем, продолжала свой спектакль:

– Арсений, а вы женаты? – выпалила она, и я чуть не уронила чашку. – Ну, я просто так спрашиваю, для порядка. У нас тут, знаете ли, дачный романтик витает в воздухе. А Люба у нас свободная, как ветер в поле!