Я не ответил. Он обернулся и настойчиво спросил:

– Врача?..

Медленно выдыхая, я отрицательно покачал головой. Открыв глаза, схватил стеклянную бутылку воды с подставки и сделал несколько маленьких глотков.

– Едем, – глухо приказал.

Федор задержал на мне взгляд, но, не решаясь спорить, повернулся к рулю и включил передачу. Машина плавно тронулась, оставляя за спиной здание «СеверКонсалт» с его светлым фасадом и чугунной вывеской. За окном мелькали оживленные улицы проснувшегося города, но мои глаза лишь расфокусировано изучали стекло.

Я знал, что эта встреча станет испытанием. Но не представлял, что она буквально распотрошит меня... Я заслужил эту боль и стойко принимал каждую ее толику, каждый укол вины, раздирающий грудь. Я знал, что Наде будет больно видеть меня, что я не имею права вторгаться в ее жизнь. Знал, что мой день расписан по минутам, но не смог удержаться…

Месяцы я оставался на расстоянии, заставлял себя забыть, выжечь ее образ из памяти. Я думал, что справился и броня, возведенная вокруг сердца, нерушима! Но стоило Наде появиться во сне, как контроль полетел к чертям. Последние три ночи она приходила и звала меня. Ее голос эхом отдавался в пустоте, я пытался найти источник, но видел лишь силуэт, растворяющийся в темноте.

Сегодня я сломался. Под надуманным предлогом позвонил Королеву и сообщил, что приеду к нему в компанию. Он, конечно, не возражал – для него мой визит был честью. Но я преследовал единственную цель: увидеть ее. Хоть на миг, хоть издалека. В офисе я прислушивался к шагам, вглядывался в лица сотрудников, ловил обрывки голосов, надеясь уловить Надин. Уже потерял надежду, когда она вдруг вышла прямо мне навстречу.

Грудь сдавило, точно от удара кулаком, а по венам кислотой разлилась горечь. Моя Надя… Что я с ней сотворил? Она как будто изменилась не только внешне, но и на каком-то глубинном уровне. Отчуждение в ее осанке, непреклонность в опущенном взгляде, худоба, граничащая с хрупкостью, – все это резало без ножа. Ее лицо, когда-то сияющее теплом, теперь было маской, скрывающей боль. Я содрогнулся, осознав, во что превратил ее наш разрыв.

Моя девочка. Я поступил с тобой чудовищно. Я должен был наступить себе на горло и найти силы объясниться! Учесть твои чувства, отнестись бережно… Но я боялся, что не смогу тебя отпустить. Боялся, что одно слово, один взгляд – и не найду в себе сил разорвать эту связь! Я решил рубить сплеча, безжалостно, чтобы не оставить тебе надежд и не дать себе шанса вернуться.

Машина уже подъезжала к аэропорту, а мне никак не удавалось успокоиться. Грудь пылала от шквала эмоций: вины, тоски, ненависти к себе. Я лихорадочно искал способ облегчить это состояние, но его не существовало. Время не повернуть вспять, слезы, пролитые из-за меня, не восполнить. Все, что мне оставалось, – тонуть в последствиях своих решений и любоваться руинами, которые я возвел своими руками.

– Успеваем, Роман Давидович! – бодрым тоном уверил Фёдор, уловив, как я взглянул на часы.

Автомобиль притормозил напротив главного входа, дверь с моей стороны открылась и телохранитель из внедорожника, ехавшего позади, дождался пока я выйду из салона. Он сопроводил меня в здание аэропорта, переполненное людьми, затем, хорошо ориентируясь, довел к нужной зоне встречи прибывших пассажиров.

Замерев в центре холла, я принялся вглядываться в лица выходивших людей. Между тем, мысли продолжали кружить вокруг Нади и нашей первой встречи за долгие месяцы. Когда она застала меня с Ольгой в той развратной позе, для нее это выглядело предательством. Представить не мог, что я решу оставить это мерзкое впечатление, надеясь, что так – в ненависти, ей будет проще забыть меня… Теперь уже ни в чем не был уверен. Да и как можно объяснить, что я вовсе не пытался трахнуть бывшую жену, которая буквально с порога начала провоцировать меня странным поведением, а схватил ее за бедра, чтобы сдернуть со стола! Мое лицо было перекошено от злости, пальцы буквально оставили следы на ее коже, но женским глазам, еще и влюбленным, это не докажешь...