-  Она же не в гости попросилась, а к Верховному.  Полагаю, жаловаться на Решетникова, просить развода.

- Так всё же уже улажено?

- Разумеется, но она-то об этом не знает. Думает, что муж её до сих пор в тундре ищет. Потом, я тоже хочу увидеть эту самку и с ней поговорить.

- Тогда мы примем эту волчицу  вместе: как Верховный альфа и его Луна.

-  Договорились! – волк склонился к шее подруги и прикусил кожу, отчего она ахнула и выгнулась в его руках. – У нас ещё уйма времени, которое я предлагаю потратить исключительно друг на друга.

   Глаза в глаза – и пусть весь мир подождёт!

Тихий шепот, сводящие с ума прикосновения рук, губ, одно на двоих дыхание и бесконечная нежность, когда ради счастья другого ты готов пожертвовать своими интересами, мечтами, надеждами.

Таня выносила, родила и выкормила троих детей, но её грудь, как и всё тело, не потеряли форму, он готов был бесконечно ею любоваться.

Андрей спустил с плеча супруги сначала одну бретельку ночной сорочки, потом вторую, прижался губами к нежной коже, едва не застонав от блаженства.

Его пара! Его сердце и жизнь!

Тонкая ткань послушно соскользнула ниже, обнажая восхитительные полукружия с провокационно торчащими сосками. Контраст между молочной кожей и карминовыми ареолами сбивал дыхание, хотелось немедленно попробовать их,  припасть, как к глотку прохладной воды после жаркого дня.

Андрей не спешил. Провёл языком по ареоле, пощекотал сжавшийся сосок. И чуть-чуть прикусил его, втянул в рот и принялся посасывать.

Таня снова ахнула и вцепилась в плечи мужа, поглощенная яркими ощущениями.

Рука мужчины бережно обхватила второе полушарие, провела пальцами по соску, смяла, погладила, потянула и снова погладила.  Волчица не выдержала, скользнула рукой вниз по телу Андрея, прямо к твёрдому намерению супруга не останавливаться на достигнутом. Обхватила его, провела по всей длине, чуть сжала яички.

-  Та-а-ня, - выдохнул Андрей и резко переместился, уложив жену навзничь, широко разведя её колени. – Моя-а!

Приласкал клитор, вернулся к груди, поднялся выше – к чувствительному местечку на шее жены, прикусил мочку ушка и накрыл ладонью лоно.

Татьяна плавилась, качаясь на волнах нарастающего удовольствия, сквозь затуманенные страстью глаза наблюдая за волком.

Её мужчина! Самый-самый!

Не сдержавшись, вскрикнула от острого наслаждения, вонзив частично трансформировавшиеся когти в простыню.

- Э-э, нет! Не так быстро! – Андрей одним движением перевернул жену на четвереньки, подсунув ей под живот подушку, нагнулся над ней, поцеловал в шею, прикусил, обвёл метку языком. Проложил дорожку поцелуев вдоль позвоночника, продолжая одной рукой ласкать груди женщины.

- Андре-ей! – Таня призывно качнулась назад. – Не могу больше!

- Можешь! – волк продолжил ласки, качая самку  на волнах удовольствия, подводя её к краю и тут же отступая. За эти годы он изучил тело Тани лучше, чем своё собственное, знал, что она любит больше всего, научился играть на нём, как виртуоз на любимом инструменте.  И волчица не оставалась равнодушной, правда, в такой позе дарить мужу ответные ласки было неудобно, но её  прерывистое дыхание, порозовевшее лицо, истекающее соком лоно и тихие всхлипы заводили не меньше, чем если бы Таня дарила ему удовольствие руками и языком.

- Садист! – выдохнула жена, когда очередная попытка придвинуться ближе к паху супруга потерпела фиаско.

- Ещё не время, моя нежная! – волк снова перешёл к поцелуям шеи и плеч Татьяны, давая ей краткую передышку перед новым витком возбуждения.

Ах ты, свинтус!