Но это в лесу и тундре они ничего не значат, а в человеческом мире без денег и документов – никуда.  На самолёт не попадёшь.

Она определилась с маршрутом – идти надо не к тайге, не в сторону Дальнего востока, Хабаровска и дома, бежать надо на побережье, в Певек. До него тут ближе всего, она слышала, как волчицы говорили, всего-то двести сорок километров. Из Певека есть регулярный рейс на Москву. Всего-то раз в неделю, но и этого достаточно. 

Но выбрать направление – не равно, убежать.  Допустим, она доберётся до этого самого Певека. А дальше? Денег нет, паспорта нет. Никому не знакомая, откуда взялась – неизвестно. Тут не мегаполис, тут каждый новый человек в глаза бросается, как дерево посреди пустыни. На чукчанку она не похожа, да те всех своих наперечёт знают, наслушалась вчера про быт оленеводов. Европейцы же в Певеке все на виду – работники золоторудных комбинатов Полиметалла. Больше всего народу на «Майской», но и те давно примелькались. Всё это она узнала из болтовни женщин, пока занимались учётом. Как прорвало – трещат и трещат, и среди местных сплетен – кто на кого и как смотрел, да что волк дарить собирается, или какую одежду надо будет у оленеводов докупить, когда те приедут – просто потоком шла информация про саму Чукотку. Где живут люди, откуда летают самолёты, чем народ кормится – о многом она и не подозревала.

Как же ей поступить?

Максим ведёт себя, будто ничего не случилось, будто не было испытания, обмана, схватки в спальне и порки.  Завтракали и ужинали они, по-прежнему, вдвоём. Порой, она ловила на себе взгляд волка, полный затаённой боли и тоски, но Максим тут же отводил глаза и принимался что-нибудь рассказывать, переключая внимание.

Попа потихоньку подживала, и если не дергаться, то она уже могла недолго сидеть, не морщась. И во сне, если переворачивалась на бок или спину, уже не просыпалась от боли. Видимо, мазь, которую ей Луна дала, на самом деле творит чудеса.

- Скоро у нас будут гости, - произнёс  он через несколько дней. – Один из самых интересных и весёлых чукотских праздников.

- Женщины рассказывали, - ответила она, гадая, к чему Максим заговорил об этом.

- В этом году они недолго у нас погостят. Обычно, на четыре-пять дней, как минимум, наезжают, а то и на всю неделю, пока олени весь ягель в округе не объедят. Нынче же останутся всего на три дня, и сразу в дорогу, - мужчина помолчал, не дождался реакции Оли, и всё равно продолжил. – Хотят на самолёт успеть, в Певек. Да и собак надо подготовить.

- Собак? – промолчать Ольга не могла.

- Да, в Москве большая выставка будет, приглашают собак отечественных пород. Аборигенных. Чукчи гордятся породой своих лаек. Вот, отобрали четырёх самых лучших, двух кобелей и двух сук, повезут в Москву. Я вчера в стойбище заезжал – мне Ыльтырык показывал их. Рассчитывает на золотую медаль.

- А! – собачьи выставки Ольгу не интересовали. Ей бы способ найти, как из тундры выбраться, а этот несёт про соб…

Ох, ты ж, Луна!!!

Оля торопливо опустила голову, чтобы не выдать мужу своего смятения – собаки летят в Москву! Им не нужны деньги и паспорта… Какие у собак могут быть документы? Четыре лапы, хвост, шкура серая или белая…  Тонкая нить, слабая надежда, но – надежда!

- Ладно, сегодня тоже дел невпроворот, пошёл я, - поднялся Максим. – Не откажешься сегодня со мной пообедать?

- Пообедать? Не откажусь.

- Хорошо, я пришлю щенка, когда освобожусь. Дождись, хорошо? Вы где сейчас?

- Склад сыпучих продуктов осматриваем.

- Много ещё?

- Должны сегодня добить.

Максим кивнул, на секунду задержался – Ольге показалось, что он хочет что-то добавить, но муж только вздохнул и вышел из дома.