- И часто тут… женщин бьют? – поинтересовалась Ольга.

- Женщин – нет. Редко. Только за что-то особенно выдающееся, - ответила Луна. – На моей памяти – три порки за пятьдесят лет: две ваши, вчера и одна лет двадцать назад. Там самка волчонка покалечила. Вернее, не сама покалечила, а недосмотрела за сыном, тот на себя кипяток опрокинул.

- Ох! Жив?

- Конечно. Даже шрамов не осталось, - ответила Марина. – А я две недели сесть не могла.

- Тебя?

- Ну… За дело. Нельзя отвлекаться, если в доме маленький ребёнок.  Еще немного, могли бы щенка потерять, - тихо добавила женщина.

- А вот щенкам и самцам прилетает регулярно, - продолжила рассказывать Ирина. – У нас всё просто, но строго. Ошибся – помогут, упал – поддержат, не знаешь – научат. Если с первого раза не усвоил, объяснят ещё раз и закрепят с помощью вспомогательных аргументов. Лет до десяти щенки очень активные, мир познают, страха совсем не знают, а опыта ещё нет. За маленькими глаз да глаз, а бегать научились – не догонишь. У нас тут кругом опасности, если волчонок сам не научится следить, что и как он делает, взрослого рядом может не оказаться. Вот и учим.

Ольга не знала, что сказать, только головой покачала.

- На мужа обиды не держи, - продолжила Ирина. – Ему нелегко далось твоё наказание, второй день весь чёрный ходит. И умнее будь в следующий раз! Ты же женщина, ты мудрее должна быть! Не надо мужику в лоб, ты придумай подать просьбу или идею исподволь. Да накорми сначала, приласкай, пусть волк разомлеет, тогда и приступай. И никогда не повышай на самца голос, не спорь с ним, если вы не одни.  Он у тебя альфа, ты должна уважать его и помогать, а не новые трудности создавать. 

- Я попробую. Спасибо за науку, - ответила Оля. – Максим сказал, у вас пора горячая. Надо что-то пересчитать. Если не помешаю, можно мне присоединиться?

- Конечно! – Ирина обрадовалась, заулыбалась. – Сейчас и пойдём. Всё покажу, объясню!

 День пролетел, как один час. С перерывом на обед, правда. Максим явился за ней, отвёл в дом, и опять они ели вдвоём, без чужих глаз. Стоя.

То ли отношения так налаживал, то ли не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко под перекрёстными взглядами волков в общей столовой.

Спросил, как у неё дела, чем занималась, рассказал про свои заботы. И перед уходом  выложил на стол сотовый.

- Ты так и не зашла за ним, поэтому сам принёс.

- Спасибо, - растерялась женщина.

- До вечера. Если устала, можешь полежать, никуда не ходить,  самки поймут, - быстро приблизился и поцеловал её в щёку. И вышел, оставив женщину хлопать ресницами.

Это, блин, что сейчас такое было?

    Отсиживаться в доме она не стала. Сначала набрала маму, но связь, то прерывалась, то долетало только по полфразы – одно мучение. Единственно, поняла – у мамы всё хорошо. Про свои беды говорить не стала. Вдруг дойдёт до Максима, кто знает, как он отреагирует? Потом, мама сама ничем помочь не сможет, а дядя… У него дочь на три года в шкуре бегать отправилась, ему не до племянницы, тем более, что Максим наверняка, обоснует и её слова. Мол, отшлёпал, обиделась, не лезь в мою семью. Нет, нужно сначала покинуть эти «солнечные» места, а потом уже делиться.

Требовалась информация, а кто её может дать, как не местные жители? Осторожно наводя на одну тему, на другую, уже за день она узнала о тундре и полярной жизни оборотней больше, чем за предыдущее время.

Так прошли ещё три дня – совместный завтрак, затем Максим уходил по своим делам, Ольга шла к волчицам. 

Пересчитали кипы постельного белья, пуговицы, нитки, булавки, ящики консервов, крупу и муку,  канистры с растительным маслом и маленькие бочонки с медвежьим жиром, пучки оленьих сухожилий, шкуры  песцовые, оленьи, медвежьи, щёлок для выделки шкур, упаковки лекарств, ящики шприцев и систем.  И много-много другого. Хорошо, что запасы угля для котельной оценивали волки, а не волчицы. Видела она потом этих волков – со склада можно сразу в баню. Ныряли они в этот уголь, что ли?