— Нет, что ты! Ты мне ничего не сделал. У нас в прошлом даже и романа-то как такового не было, просто влюбились друг в друга. Ты стал моей первой любовью, но дело совсем в другом. Мне нужны будут твои поддержка и помощь, чтобы достойно выйти из сложившейся ситуации, потому что я говорю тебе «да».

Кирилл, до этого напряженно внимающий каждому её слову, облегчённо вздохнул и заметно расслабился. Сжав руку Алины, он медленно поднёс её к губам и спросил:

— Можно?

Она, всё ещё пребывая в какой-то странной прострации, даже не вникнув в суть заданного вопроса, на автомате кивнула. Он, не отводя взгляда от лица любимой, нежно и осторожно принялся целовать каждый пальчик на её руке. Алина, которой в принципе во время жизни с Сергеем стали привычными такие знаки внимания, почему-то засмущалась.

— Кир! — пытаясь скрыть смятение в душе, она с энтузиазмом принялась выдвигать свои требования, по её мнению, способствующие возобновлению их общения. — Нам нужно всё обсудить и решить, как мы будем с тобой себя вести. Мне кажется, сейчас, до истечения сорока дней…

— Алина! Не переживай! Я всё прекрасно понимаю, — перебил её Кирилл. — Я обещаю тебе, что не поставлю ни перед кем тебя в неловкое положение. По-моему, я всей своей жизнью успел доказать, что умею ждать столько, сколько это будет нужно. Считаю, что всё должно идти естественно, как получается. Жизнь сама всё расставит по своим местам, без нашего особого на то желания. Главное, что ты теперь не будешь шарахаться от меня. Это уже дорогого стоит.

И, переведя дух, продолжил:

— Я рад, что ты услышала меня. Вернее, что мы услышали друг друга!

И, поцеловав её запястье, бережно положил руку Алины на стол. А затем шутливо уточнил:

— Я так понимаю, сегодня у нас дежурной по кухне вызвалась быть ты?

— Получается, что так, — ещё не видя подвоха в его словах, подтвердила она.

Кирилл с гримасой явного недовольства заявил:

— Что-то я не вижу перед завтраком моего любимого смузи!

И он с деланым негодованием забарабанил пальцами по столу, при этом в уголках его губ то и дело мелькала плохо скрываемая смешинка.

Несмотря на явно шутливую претензию, высказанную Кириллом, Алина внезапно растерялась.

— Мне безумно стыдно, но я не умею его делать. Этим всегда Серёжка занимался…

— Ну вот! Так с тобой можно и без витаминов остаться! — фыркнул он. — Я так понимаю, что сегодня мне придется взять на себя почётную миссию — наполнять наши организмы этим эликсиром жизни, — улыбнулся он чистой и открытой улыбкой, от которой у Алины мигом потеплело на душе. — Сейчас сделаю. Ешь пока салат, наш любимый…

Он с явным удовольствием сделал акцент на слове «наш».

— Да и кофе я переделаю, как позавтракаем. Сварю лучше его в турке. Этот, во-первых, остыл, а во-вторых, всё же не такой вкусный, как натуральный, сваренный традиционным способом.

Быстро встав, он схватил чашки с кофе со стола и, вылив содержимое в раковину, поставил их в посудомойку, а сам занялся смузи. Алина, у которой после разговора настроение резко пошло вверх, доедая салат, с удовольствием наблюдала за тем, как Кирилл колдует над витаминным напитком. Делал он это настолько быстро и сноровисто, что никаких сомнений в навыках по его изготовлению не возникало. Во время приготовления они вели ничем не примечательный разговор, как старые хорошие знакомые. Но когда Кирилл сел за стол, поставив перед ними полные стаканы, то сказал:

— Алина, я знаю, что у тебя есть много вопросов ко мне, и у меня накопилось к тебе не меньше. Я считаю, что для дальнейшего нормального общения нам всё же стоит эти недомолвки снять…