— По себе не судят, — слышу из-за приоткрытой двери комнаты отдыха недовольный голос Людмилы Прокопьевны, самой возрастной медсестры нашего отделения. — Вы бы лучше делом занялись, чем кости людям перемывать.

— Много вы понимаете, Людмила Прокопьевна, — фыркает Лена, главная сплетница и та еще стерва.

— А что уж тут понимать? Завидно тебе — это и дураку понятно. Вон как слюной изошлась на сумочку-то Ольги Викторовны. Тебе такие вещи отродясь никто не дарил, несмотря на богатый опыт.

— Было бы чему завидовать. Ну, подцепила богатенького. Подумаешь! Так ему, наверное, было стыдно и в свет нашу красавицу вывести. Мордашка-то смазливая, а вот стиль, что у бледной моли.

Так! Ну, хватит! Толкаю дверь в комнату для персонала и вхожу в просторное помещение.

— Девочки, Самойлову нужно подготовить ко второй операции. Звонили хирурги, к пяти операционная будет готова.

Дождавшись, пока медсестры покинут комнату, подхожу к диванчику и присаживаюсь, устало вытягивая ноги.

— Давайте я вам чайку горячего налью, — суетится Людмила Прокопьевна, окидывая меня сочувствующим взглядом.

— Не откажусь, — вымученно улыбаюсь пожилой медсестре — старожилу нашего отделения.

Резво для своего возраста подскочив со стула, Прокопьевна разливает ароматный чай по чашкам и подталкивает ко мне ближе вазочку с печеньем.

— Попробуйте, домашнее.

— С удовольствием, — тянусь к вазочке и с блаженством откусываю кусочек мягкого, тающего во рту печенья, запивая чаем.

С утра кручусь как белка в колесе, даже на обед времени не было.

— Вы это, Ольга Викторовна, не обращайте внимания, что девчонки болтают. Это ж бабская натура такая дурная. Завидуют они вам.

Вздергиваю вопросительно бровь, глядя на женщину.

— Слышала я, как вы подошли, — взмахивает рукой. — Так этих разве остановишь? Стрекочут без умолку, только и успевай слово вставить.

— Я и не обращаю. Удивлена, как это я еще замуж выйти и развестись по их рассказам не успела.

— То ли еще будет, — прыскает Прокопьевна. — Уже неделю галдят, всё никак успокоиться не могут. Вы, кстати, новость слышали? — переходя на шепот, спрашивает женщина, наклоняясь ближе ко мне. — Наш Борюсик на пенсию собрался.

Борюсик, как ласково между собой называют нашего заведующего отделением медсестры, действительно собрался на заслуженный отдых.

— Говорят, вас на его должность поставить хотят.

А вот это действительно неожиданно. Накликала, что ли? Я, конечно, не против изменений в жизни, но не так быстро же и не всё сразу. Только к пробежкам привыкла и успела посетить два занятия йогой.

— Со мной этот вопрос не обсуждали. Откуда слухи-то?

— Так Валька моя подруга, в администрации работает — секретарем у главного врача.

Теперь понятно, откуда ноги растут.

— Вы только ни с кем этой новостью пока не делитесь, — прошу Прокопьевну, уминая уже второе печенье. — А то некоторые решат, что влиятельный женатый папенька продвигает свою протеже в моем лице.

— Да бог с вами, Ольга Викторовна. Вы же меня знаете — я могила! — оскорбленно ворчит женщина.

Вот кто-кто, а Прокопьевна действительно свой человек. С такой матерой бабой и в огонь, и в воду, как говорится. Мало того что профессионал, так еще, пожалуй, единственный человек из нашего коллектива, которому совершенно не свойственно лицемерие. И медсестры все при ней по струнке ходят, и порядок в отделении. Благодаря крутому нраву и самоотверженной преданности профессии она снискала уважение даже придирчивого Борюсика. Хотя мне кажется, что периодами заведующий откровенно ее побаивается. «Шаг вправо, шаг влево — расстрел» — вот с такой своеобразной любовью отзывается он о Прокопьевне.