– Подумаешь, уволили, – я скрестила руки на груди. – Мне все равно там не нравилось.
– Знаешь, что, – начала мама, но папа ее остановил.
– Не надо, дорогая. Пусть Надя подумает.
– О чем? – воскликнули мы с мамой.
– О том, почему у тебя, Надежда, все в жизни идет наперекосяк. Пора браться за ум.
Родители ушли на работу, а я захватила с кухни побольше мандаринок и устроилась перед телевизором.
Как объяснить маме с папой, что я не ищу себе неприятностей? Они сами подкарауливают меня и сыпятся на голову! Что я должна делать? Чужие проблемы никогда не кажутся сложными, хотя на деле их очень трудно разрешить. Некоторым людям очень нравятся в ответ на чьи-нибудь жалобы небрежно повести плечом, фыркнуть, мол, ерунда какая. Многие из моих знакомых черпают силу в чужой слабости. Некоторые аж светятся от счастья, стоит им узнать, что кто-то сел в лужу. Подобных людей надо изолировать от нормального общества. Хотя здесь есть один минус – если это сделать, общество сильно поредеет. Вот с кем бы я согласилась отправиться на необитаемый остров? С Лилей? Она замучает меня командами. С Ариной? Та будет все время поучать и расстраиваться, что я ничего не понимаю. С Леной? С ней я бы, пожалуй, ужилась. Несколько дней. Долго мы бы с ней не протянули. Сидели бы на песке, рассуждая, как можно выбраться, восхищались бы красотой тамошних цветов, и нас, легкомысленных и беззащитных, вскоре слопали бы хищники.
Стоп. Лена легкомысленная, а я нет. Родители так долго утверждают, что я сущий ребенок, что поневоле начинаешь верить.
В обед мне позвонила Лиля и сказала, что Вадик вернулся. Всю ее расцеловал, потом уселся в кресло и замер, ни на что не реагирует. Сестра поинтересовалась, были ли у меня подобные случаи. Я напомнила, что у меня ни разу не было серьезных отношений. На что Лиля ответила, что парней я перевидала не мало, должна же быть от этого хоть какая-то польза. Я сказала, что ни один из моих приятелей в оцепенение не впадал, посоветовала вызвать скорую. Лиля пробормотала, что ее сестра типичный параноидальный истероид. Я не поняла, что она имела ввиду, но на всякий случай обиделась.
Потом пальцы помимо моей воли набрали номер Степы. Гудок-другой. Внутренний голос вопил: " Положи трубку, дуреха! Он в другой стране. Тебе не хватит денег даже на пару минут разговора". Ну и пусть. Хотя бы поздороваюсь. Скажу, что скучаю.
Гудок.
Гудок.
«Абонент временно недоступен»
Ох, Степа наверно на совещании! Надеюсь, я не сорвала ему переговоры или что там у него. Ой, смс! Наверно, от Степочки! Милый мой!
«Не звони. Не пиши. Потом поговорим».
Что?
Что?
ЧТО?
12
– Надя, выпей хотя бы чай.
– Не хочу.
– Тогда съешь яблочко.
– Нет.
– Пирожное.
– Нет.
– Надя, ты меня пугаешь, – мама отложила поднос. – Ты так расстроилась из-за того, что мы с папой сказали тебе утром? Но кто тебе скажет правду, если не родители? Хвалить может каждый, а вот конструктивную критику…
– Это не из-за вас. Из-за Степы.
– Он тебя бросил? – ахнула мама. – Забудь про этого мерзава!
– Нет, он… Это я решила его бросить. То есть… Хочу. Не хочу с ним больше встречаться.
– Вот это правильно, – мама похлопала меня по руке. – Надо успеть бросить, пока не бросили тебя. У вас давно все шло к расставанию. Да и отношений по сути у вас не было. Разве это нормально, когда…
– Мам, не надо, – я закрыла уши руками. – Выйди, пожалуйста.
– Поплачь, поплачь, – тихо сказала мама. – Привычка не любовь, так просто не забывается.
– Уйди, – простонала я и обхватила голову руками.
Почему бы всем не исчезнуть? Оставьте меня одну посреди пустынного города. Я забьюсь в какой-нибудь угол, туда, где потемнее, и буду тихо умирать. А все остальные пусть существуют в другой реальности. Может, там будет и мой двойник. Почему бы и нет? Все равно кругом одна фальшь. Настоящих людей-то и нет. Они сидят по ту сторону в одиночестве, кто под лестницей, кто на чердаке, кто на застланной газетами скамье. И молчат. Потому что на слезы и слова сил уже не осталось. А пустые оболочки пусть веселятся. Ведь надо же создавать видимость счастья. Только для кого спектакль? Кого мы хотим обмануть? Себя? А существуем ли мы?