– Мне не нужны части твоего тела. – Хитвик фыркнул. Или показалось? – Лишь часть твоего мира.

«Моего мира, моего мира», – мысленно повторила Тьяна, пытаясь разгадать слова чудовища. Из чего, в самом деле, состоял ее мир? Из заклинаний и ядов, из мертвого жениха и оставленной семьи, из невразумительного прошлого и короткого будущего. Похоже, ей нечего было предложить.

Или Хитвик имел в виду не Тьяну, а все человечество? Мир людей, отделенный от мира чудовищ?

В голове волчком завертелось воспоминание. В детстве, как многим, мама почитывала Тьяне перед сном мистерианские сказки. Они были написаны для других детей, принадлежали иному народу, но каждое новое поколение оссов-переселенцев вырастало на них – и чужие легенды ощущались все более родными.

Легкое покрывало липло к коже. Мотыльки, воскресшие после дневного зноя, хаотично бились в окно. Шуршали книжные страницы, и мамин голос, как теплый ночной ветер, подхватывал с них истории и нес Тьяне в уши. Слушать про Хитвика и других мелких божков было скучно, куда интереснее – про магические яды. И неважно, что Тьяна помнила эти главы наизусть, она снова и снова просила читать их. Мама закатывала глаза: «Что, опять про бесуны?» – и сборник с легкостью открывался на нужной части. Книга помнила, что нравилось Тьяне.

Кажется, в легенде о лесном чудовище упоминалось, как его обмануть, отпугнуть или откупиться. В Тьяниной голове крутился волчок, мелькал ответ, но было не разобрать. Она помнила ощущение летней ночи, и мамин голос, и каждое слово про магические отравы, но ни одного – про Хитвика.

– Бери, что тебе нужно. – Тьяна предприняла вторую попытку.

– А что мне нужно? – не поддался Хитвик.

«Часть твоего мира». Нет, Тьяна не могла понять, чего хочет чудовище. Придумать бы какую-то хитрость, но фантазия словно оцепенела. Все, что случилось с за последние пару часов, казалось сном – выдумкой подсознания. Вначале смерть Велимира, потом неисчезнувший «Любомор», а теперь еще и это. Тьяна почувствовала, как резко иссяк адреналин и навалилась усталость. Мышцы превратились в кисель. Чтобы не опустить нож, она подперла правую руку левой.

– Не знаю, – сорвалось с губ. – Могу дать поганку.

– У тебя нет того, что мне нужно. – Хитвик удовлетворенно качнул рогами. – Ну, пеняй на себя, дева. – Совершенно по-человечески, с неожиданной озорной нотой, добавил он – и бросился на Тьяну.

Шорох листвы наполнил комнату. Сдавленно вскрикнув, Тьяна слепо, отчаянно махнула ножом. Потом еще раз, и еще. Лезвие скользнуло по лапе чудовища, и оно ойкнуло. Этот звук отрезвил Тьяну. Опустив руку, она пригляделась, и из груди вырвался тихий злой рык.

Ну какой Хитвик, ко всем ликам! На теле – шерстяная туника с пришитыми сухими листьями, на лице – деревянная маска, а рога – просто ветки, прикрепленные к капюшону. Фантазия Тьяны вовсе не оцепенела, как ей казалось. Напротив, воображению стоило поумерить пыл.

– Ну ты дикарка! – Из-под маски вырвался хохоток. – Думал, ножик тебе так, для острастки. Даже предположить не мог, что пустишь его в ход.

– Кто ты такой? – пробормотала Тьяна.

– Обычно девчонки визжат, пихаются и пытаются убежать, – продолжил Лже-Хитвик. – А чтоб пыряли – такое у меня первый раз. Наконечник, надеюсь, ничем не смазан? Ты что-то говорила про поганку.

– Кто ты? – повторила Тьяна, чувствуя, как от болтовни начинает трещать в висках.

– Твой несостоявшийся убийца. – Рога качнулись в воздухе, отвешивая поклон. – В том смысле, что сегодня я чуть не прибил тебя мячом.

– Е-что-то-там, – Тьяна наморщила лоб.