Борис Гасс Люблю товарищей моих читать онлайн страница 23

Не собираешься ли ты в Штаты? Будем рады тебя принять в Вашингтоне. Как сложилась твоя жизнь в Израиле? Я у вас еще не был, но все время собираюсь.

Давай держать связь.

Обнимаю Твой Вася»




В конверте я обнаружил и Васину книгу с дарственной:

«Дорогому Боре Гассу в память о тифлисских падениях и воспарениях.

Washington В. Аксенов»




>Василий Аксенов


У нас была назначена встреча с Борисом Слуцким.

Предоставив Нагибиным законный отдых, мы пошли на свидание. Слуцкий принес с собой несколько стихов, Эдик же передал ему подстрочники.


На прощание Борис Слуцкий дал нам еще стихотворение, предупредив: «Навряд ли сможете напечатать, но попробуйте».

Номер был декадный, «русский», и стихотворение проскочило. Приведу его полностью, ибо я вовсе не уверен, что оно печаталось еще где-нибудь.

Когда русская проза ушла в лагеря,
В землекопы, а кто похитрей – в лекаря,
В лесорубы, а кто половчей – в шоферы,
В парикмахеры или актеры.
Все вы сразу забыли свое ремесло.
Разве прозой утешишься в горе?
Словно утлые щепки вас влекло и несло.
Вас качало поэзии море.
По утрам до поверки спокойны, тихи,
Вы на нарах слагали стихи.
От бескормиц, как щепки, тощи и легки,
Вы на марше слагали стихи.
Весь барак, как дурак, бормотал, подбирал,
Рифму к рифме и строчку к строке,
То начальство стихом до костей пробирал,
То стремился излиться в тоске.
Ямб рождался из мерного боя лопат,
Словно уголь, он в шахтах копался.
Точно так же на фронте из шага солдат
Он рождался в строфы и слагался.
И хорей вам за сахар заказывал вор.
Чтобы песня была потягучей,
Чтобы долгой была, как ночной разговор,
Как Печора и Лена тягучей.

Борис Слуцкий в благодарность за публикацию прислал нам книгу с автографом:


«Республиканским редакторам от потрясенного их смелостью автора районного масштаба.

Б. Слуцкий»


Для напечатания писем Бориса Пастернака нам не надо было искать предлога – ведь они адресовались грузинским друзьям. Но мы решили снабдить публикацию иллюстративным материалом.

Я пошел к Ладо Гудиашвили, которого связывала с Пастернаком многолетняя дружба. Думал выпросить редкое фото. Но Ладо вызвался написать специально для нас портрет поэта. И вскоре вручил мне целых три. Но мы напечатали всего лишь один.

Затем я обратился к жене покойного поэта Симона Чиковани с просьбой одолжить под личную ответственность оригиналы писем. Смотрю, в одном из них такое признание: «Юра опять написал несколько стихотворений, одно хорошее»… Постойте, Юра ведь это Живаго, а стихи из этого цикла в советской прессе не печатались. И я взмолился: «Марика Николаевна, у Вас непременно должно быть это стихотворение, давайте включим его в текст письма». М. Н. согласилась не без колебаний и с условием – опустить ссылку на Юру. Мы поставили многоточие, и стихотворение «Рождественская звезда» прошло – цензура обычно не требовала у нас оригинала.

Номер журнала с письмами Бориса Пастернака получился отличный и имел шумный успех.

У меня, к сожалению, нет под рукой откликов читателей. Надеюсь, они хранятся в архиве «Литературной Грузии». Однако частное письмо П. Антокольского я сохранил.


«Милые друзья Эдик и Боря!

Большое вам спасибо и за журнал, и за внимание. С большим волнением читаю письма Бориса Леонидовича. Вы делаете решительно великое дело, публикуя этот материал! Этот материал можно сравнить разве только с недавним выходом однотомника М. Цветаевой.

Желаю множества всякого добра и счастья вам обоим, а редколлегии – находок, находок и находок, и новейших, как только что загоревшаяся звезда, незарегистрированная астрологами, и археологических, даже таких.