Я глянул на парту Малыгиной. Алисы на месте не было, зато ее грудастая соседка была тут как тут: глазела на меня, как голодная кошка.

Что ж, почему бы и нет?

Я поднялся и, не обращая внимания на неутихающую болтовню Павлика, подошел к Одинцовой.

– Привет, Наташ! – сказал я, садясь рядом с ней на место Алисы.

– Привет, – очень высоким голосом ответила она и начала с поразительной скоростью менять позы.

Левая рука на волосах, правая на парте. Откинулась на спинку стула. Подалась корпусом вперед. Пальцы опустились на ворот блузки, голова наклонилась в сторону.

И все это меньше чем, за пять секунд. Чего она такая дерганая?

– Ты написала сочинение по русскому? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Д-да. Я написала. А ты? Тебе дать почитать? Или ты списать хотел? Если решишь списывать, то надо процентов на сорок все поменять, иначе русичка запалит, что работы одинаковые, – выдала Наташа скороговоркой.

При этом она продолжала дергаться, то убирая прядь волос за ухо, то возвращая ее на щеку.

– Нет-нет, – поспешил сообщить я. – Я написал. Просто так спросил, забудь.

Ее глаза быстро-быстро бегали по моему лицу, и я уже начинал жалеть, что подсел к ней. Странная она какая-то, нервная.

– А, понятно. А я уж подумала, – заулыбалась Одинцова, часто моргая. – Ты тогда шикарно играл в баскетбол на физре, я за вами наблюдала.

– Спасибо, – в замешательстве ответил я, пытаясь понять, шутит она или нет.

Тот случай, когда одноклассники пытались «поставить меня на место», а я отчаянно этому сопротивлялся, вряд ли можно назвать игрой в баскетбол.

– А ты качаешься, да? – спросила она, закусив нижнюю губу.

И тут в голосе девушки я расслышал нотки кокетства.

Матерь божья! Так, значит, ее странные дерганья были флиртом?! Ну дела…

– Бывает порой, – отозвался я. – Физические нагрузки хорошо проветривают мысли.

– Да-да, понимаю, – закивала Наташа. – У меня так же с танцами на пилоне: как только захожу в зал, сразу голова отключается.

– Танцами на чем? – нахмурился я.

– На пилоне, – повторила она. – Ты не знаешь, что это? Погоди, я сейчас тебе фотки покажу.

С этими словами Одинцова взяла в руки мобильник и, поводив по экрану пальцем, положила его передо мной.

– Вот. Это меня девчонки вчера на тренировке сфоткали, – с гордостью заявила она.

Твою ж дивизию! От увиденного у меня аж челюсть отпала.

На фотографии Наташа была одета в трусы и крошечный спортивный топ, из которого вываливались ее прелести третьего или даже четвертого размера! Но прикид был далеко не самым шокирующим элементом снимка. В позе бойца кунг-фу она висела вниз головой на шесте: ноги широко разведены по сторонам, вест тела – на руках.

– Это стриптиз, что ли? – хрипло выдавил я.

– Нет, что ты? – отозвалась Одинцова. – Это пол дэнс. Ближе к акробатике, чем к стриптизу. Тут нужны хорошая растяжка и сила. Я уже год занимаюсь.

– Красиво, – я энергично закивал.

Однако так и не уловил, чем этот пол дэнс отличается от стриптиза: шест есть, одежды нет. Один в один, по-моему.

– Я сейчас тебе еще видео покажу, – с воодушевлением продолжила она, листая фотки в галерее.

Офигеть, чем эти девчонки занимаются! А с виду и не скажешь…

Едва я успел нагнуться над Наташиным телефоном для просмотра этого самого видео, как прямо над моим ухом раздался насмешливый голос Малыгиной:

– Смотри, Калашников, парту слюнями не залей! А то мне еще тут весь урок сидеть.

Я оторвал взгляд от прыгающей Наташиной груди и перевел его на Алису. Волосы собраны в высокий хвост на затылке, кожа гладкая и почти светится, осенние глаза смотрят из-под сдвинутых бровей с вызовом и немного осуждающе. От ее красоты у меня аж сердце чаще забилось…