- Кризис отношений первого года самый сложный, - продолжает Никита, делает шаг ко мне. - Ожидания не оправдываются. Плюс послесвадебный стресс. Охлаждение в постели, - перечисляет он и оглаживает пиджак на моих плечах. - Может, ты на что-то другое рассчитывала. И я. Но это все ерунда на самом деле, я же знаю, нам было хорошо. Согласна?

Киваю. Поднимаю выше пакет, привлекая его внимание.

- Купила продукты. Хотела приготовить вкусный ужин. Средиземноморская кухня, и все такое. Ты всю неделю в больнице пропадал. Я надеялась, что сегодня...не ходи никуда, - прошу с упреком, - останемся дома. Будем исправлять неоправданные ожидания. И охлаждение в постели.

- Ириш, а ты уверена? - его руки смещаются ниже, на талию, хватка тяжелеет. Взгляд темнеет, становится требовательным. - Задеру на тебе юбку сейчас, - он мнет ткань. - И ты вырываться не будешь, кричать не будешь, чтобы я отпустил, что я грубый, сразу хватаю тебя?

Он спрашивает, и я краснею, всё это издевательски звучит, но это правда, так я себя и веду весь месяц месяц, словно капризная истеричка, едва он свет выключает и обнимает - сразу другого человека представляю, и не могу.

Его руки сползают на ягодицы. 

Роняю пакет.

Выкатывается банка с зеленым горошком, и катится по полу.

- Ладно, - отвожу глаза. Вырываюсь и наклоняюсь.

Над головой раздается едкий смешок.

Вот опять.

Он прав.

Я отталкиваю, и делаю это машинально, стоит ему меня как-то не так тронуть.

Собираю продукты, и не понимаю, чего жду. Еще немного времени, чтобы жизнь наладилась, чтобы в ней имя Ильи не мелькало ежедневно, и ведь все молчат, и сам Илья, и Олеся, и даже я. 

И если скажу ему сейчас - вряд ли сегодня кто-то на мальчишнике веселиться будет.

Он весь месяц Илью называл "дружище". Поэтому поедет и дружище своему лицо разукрасит перед свадьбой, фингалами. И Олесе наверняка достанется.

И мне. Вот этой банкой с горошком.

Представляю, что он замахивается, а глаза красным налиты, и передергиваю плечами.

Я боюсь, это точно.

- Никит, - встаю, смотрю, как он набрасывает пиджак. - Не едь.

- В чем дело? - Никита морщится в зеркало. - Я за эту неделю затрахался, отдохнуть мне можно?

- Можно, - подбираю слова. - Просто Илья...

Он звонит. На экране телефона горит его имя, и Никита принимает звонок, прижимает сотовый к уху.

Из мембраны доносится музыка, и что-то неразборчивое. Опираюсь спиной на стену и наблюдаю, как лицо мужа разглаживается.

Вот как у него это получается. Так быстро, так легко втитраться в доверие.

- Да вот, Ира у меня что-то капризничает, отпускать не хочет, - в трубку весело говорит Никита. - Да. Да. Что? - смеется. - Понял. Давай, до встречи, - он сбрасывает. Подхватывает с дивана барсетку.

- Чему ты радуешься? - не сдерживаюсь.

- Дословно: Ирина твоя, как из дома престарелых, отдыхать не умеет, - поворачивается он ко мне с небрежной улыбкой. - Это мальчишник, милая. Кто-то уже должен спалить этот город дотла, - повторяет фразу из американского фильма. - Ну, ты поняла меня, да, - подходит он ближе и стискивает талию. - Кризис первого года. Завтра у людей свадьба, не порти им настроение. Они же не виноваты. С мозговыносом своим просто заканчивай уже, - губами он касается виска. - Что вы там обычно в таких случаях делаете? Белье эротичное купи. Да?

Он отпускает меня, позвякивает ключами и открывает дверь.

Стою, как оплеванная, сжимаю банку с горошком.

Мне ведь не так много надо.

Мне нужно, чтобы он отстал от моего мужа, и все, не таскал его с собой по барам, не делал вид, что они друзья.

Поворачиваюсь к зеркалу и придирчиво оглядываю себя.