Да. Мне пришлось прикасаться к чужому мужчине в интимных местах. Сначала я не хотела этого делать, а потом решила, что не время скромничать: он был ранен, грязен как чёрт и валялся без сознания. Он нуждался в моей помощи, поэтому я вылила ему на пах целую горсть геля для душа и тщательно отмыла член и яйца. Я и не знала, что мужские органы могут быть такими крупными. Мои пальцы до сих пор помнили их тяжесть и бархатистую округлость. Я не испытывала отвращения, прикасаясь к чужому человеку. Скорее, наоборот, хотя это было постыдно и неуместно. И совершенно мне несвойственно.

Лаская мужа, я против воли думала о мужчине, лежавшем в моей детской постели в бабушкином доме. А когда я закрыла глаза, ситуация осложнилась ещё больше. Мне вдруг почудилось, что это не муж прижимается ко мне, жарко дышит в шею и хрипло выстанывает моё имя, а тот, другой, которого я нашла на пустынной лесной дороге.

Колдовской морок.

Зеленоглазый незнакомец занимал все мои мысли.

Марк кончил мне на живот и опустился на колени. Ему хотелось доставить мне удовольствие. Он обхватил меня за бёдра и прижался губами к лобку, но я мягко отстранила мужа:

— Не надо, Марк. В следующий раз.

***

Когда мы зашли в дом Трефа, все уставились на меня.

Я давно привыкла к всеобщему вниманию, с моей нестандартной внешностью оно было неизбежно. Женщины обычно с нескрываемой враждебностью осматривали меня издалека, не делая попыток познакомиться поближе (о дружбе и речи не шло), а мужчины плотоядно принюхивались. Как звери, почуявшие добычу.

Я бы предпочла, чтобы они тоже держались на расстоянии. Меня их навязчивое внимание не радовало, а угнетало. Лет в восемнадцать, когда начались проблемы, я думала, что все девчонки страдают от домогательств парней, но потом выяснила, что это не так.

Другие девушки не страдали — напротив, они специально провоцировали мужчин, кокетничали, соблазняли, флиртовали, и всем нравилась эта игра. Люди наслаждались, общаясь с противоположным полом. Никто не чувствовал себя беззащитной жертвой, на которую готовится зверское нападение, и только я постоянно ощущала угрозу — реальную и неотвратимую.

Я никого не соблазняла, ни с кем не флиртовала, но мужчин тянуло ко мне с какой-то тёмной непреодолимой силой. Это не было ясное и чистое сексуальное влечение, которое вспыхивает между молодыми людьми и заканчивается романом или созданием семьи. Это было нечто опасное и разрушительное, как будто мужчины теряли самообладание при виде меня. Болезненная одержимость на почве секса, до смерти пугавшая меня, пока я не встретила Марка. Он отогрел меня своей любовью и нежностью, и я поверила, что могу жить нормальной жизнью, не так уж сильно отличавшейся от жизни других женщин.

Кое-как я вписалась в социум и очень ценила своё нынешнее положение. Марк дал мне всё, в чём я нуждалась, — заботу, защиту и уверенность в будущем. Если бы ещё получилось родить ребёнка — я была бы счастлива на сто процентов.

В этот раз, к моему облегчению, меня не приняли в компанию как незваного чужака. Знакомство прошло на позитивной ноте. Кроме Трефа, с которым я пересеклась днём на лесной дороге, нас ожидали трое приглашённых — двое мужчин и одна женщина.

Одного мужчину я знала — это был мой одноклассник Димка Истомин, тихий отличник, никогда никого не задиравший и относившийся ко мне без предвзятости. Я обрадовалась встрече с ним, и он, по-видимому, тоже:

— Привет, Ульянка! Тебя и не узнать! — улыбнулся он во все тридцать два зуба и изобразил приветственный клевок в щёку. Губами не коснулся. Молодец, не стал вторгаться в чужое личное пространство. — Сколько мы не виделись? Лет десять?