— Это хорошо. А вот бабушка твоя меня не радует, — на морщинистом лице Ивана Ильича появилась озабоченность.

— Что-то случилось? Она в порядке? — подкинулась я.

Я боялась, что она внезапно перестанет дышать, или произойдёт остановка сердца. Могло произойти что угодно, потому что никто не знал, чем она больна.

— Нет-нет, показатели в норме, но я надеялся, что к этому моменту она выйдет из летаргии. Две недели — достаточный срок.

— Для чего? — не поняла я.

— Скажу честно, в Петербурге я посоветовался со своими более опытными коллегами. Нашёл врача, который лично сталкивался с двумя похожими случаями. Так вот, обе пациентки очнулись через несколько дней: одна через три, другая через десять.

Я с силой переплела пальцы.

— А вы знаете, почему они впали в это состояние? Эти женщины рассказали?

— Да, обе испытали сильный эмоциональный шок.

— Значит, и бабушка тоже могла… — Я задумалась. — Например, чего-то испугаться, да? Или узнать какую-нибудь новость, которая её поразила?

— Трудно сказать. Анна Егоровна — уравновешенный, жизнерадостный и трезвомыслящий человек. Я даже предположить не могу, что её настолько поразило. Она ведь находилась у себя дома, в привычной обстановке, в полном одиночестве.

— В одиночестве… — повторила я.

А вдруг нет? Вдруг она встретила на болоте бабая?

— В любом случае непосредственной угрозы для жизни твоей бабушки нет, — сказал Иван Ильич. — Продолжаем наблюдать. Не волнуйся, всё будет хорошо.

Я долго сидела у кровати бабули, держа её тёплую руку. Сглатывала комок в горле. Справившись с эмоциями, я начала рассказывать:

— Помнишь, я про Трефа говорила? Он всё такой же садист, каким был в школе. Подстрелил в лесу человека! Принял за животное, как он сказал. Но, думаю, ему было плевать, животное это или человек. Он гнался за ним по лесу — загонял, как раненого волка! А я спасла этого мужчину. Привезла в наш дом, отмыла в бане, перевязала ногу. А вчера уговорила врача, то есть ветеринара, вытащить пулю из живота. Вроде должен поправиться. Он крепкий, здоровый, только не местный — молчит всё время. Я даже не уверена, что он знает русский язык. Странный он…

Незаметно я выложила историю найдёныша. У меня и мысли не возникло скрыть эту информацию. Я всегда делилась с бабушкой своими секретами. Про знакомство с Зоей и профессором Калачом я тоже рассказала, бабушка была с ними знакома.

Потом мы почитали книгу про любовь аристократки и сексуального лесника, и я отправилась в спортивный магазин за штанами для голого парня из леса. Купила широкие спортивки, чтобы лонгет поместился, футболку и флисовую куртку: по ночам температура опускалась до пяти градусов. Скоро зима, листья с деревьев осыпались при малейшем дуновении ветра. Трусы купила семейные из хлопка, носки и кроссовки самого большого размера. Они выглядели гигантскими, но на всякий случай я договорилась с продавцом, что принесу их обратно, если «мужу» не подойдут.

Сгрузив покупки в машину, я вернулась в торговый центр и зашла в продуктовый магазин. Что бы купить? Меня беспокоило, что больной ничего не ел. Даже апельсиновый сок не выпил. Я набрала полную корзину продуктов: несколько видов колбас, сыры, йогурты и китайскую лапшу для заваривания. Чипсы, хлеб и пачку яблочной пастилы. Холодец для быстрого сращивания костей. Возможно, пациент предпочёл бы бульон из свежей деревенской курочки, но я плохо готовила. Питалась полуфабрикатами, а Марк частенько жарил нам на ужин кусок мяса или рыбы с овощами. Мы оба не заморачивались с готовкой и пару раз в неделю заказывали еду из ресторана — пиццу или суши.