— Типа тебя? — не удержалась я от подколки.

— Типа меня, — не обиделся Треф. — Но я же не по собственной воле шляюсь, у меня работа такая. Приезжают люди, хотят на охоту и рыбалку. Тут, знаешь, какая рыба водится? Нигде такой нет — форель, хариус, судак. И зверья до дури — даже самый косорукий охотник подстрелит зайца или кабана. — Треф откусил кусок мяса и продолжил с набитым ртом: — А после охоты народ хочет развлечений: посмотреть на развалины замка, покататься на лошадях, пройти каменный лабиринт, а теперь прибавилась ещё одна достопримечательность — черепа неандертальцев. Калач показывает их всем желающим и заодно читает лекцию по антропологии. Туристы косяком едут. Вон, Зоя гостиницу построила — никогда свободных номеров нет. Всё забито.

— И что? — не поняла я. — Это же хорошо, что туристы едут.

— А то, что местные не ходят ни на охоту, ни на рыбалку, ни к лабиринту.

— Почему? Неужели бабая боятся?

— Зря стебёшься. Я десять лет в этом бизнесе, многое повидал. Всё, что рассказывают старики, — правда. Есть кто-то в нашем лесу. Кто-то страшный и опасный. Ну что ты смотришь на меня, как на больного? Я самолично следы видел — большие, похожие на человеческие, но не человеческие. Размер пятидесятый, наверное. И люди пропадают. Много людей.

По спине побежали мурашки. Моя мама тоже пропала. Но она вроде как за любовником в город поехала, бросив малолетнюю дочь на бабку.

— В лесу?

— В Мухоборе. За последние десять лет пропало в пять раз больше народу, чем в Приозёрске или Сортавале. Я разговаривал с одним полковником из МВД, он посоветовал не ходить в лес в одиночку и без оружия. Да я бы и сам не пошёл, страшно там, неуютно. Как будто кто-то смотрит на тебя из чащи.

Заиграла музыка. Зоя подсоединила свой телефон к колонкам и включила хит прошедшего лета — мелодичную песню на английском языке. Мужчина пел: «Я должен уйти, пока ты меня не полюбила». Ну надо же, как благородно.

Между нами всунул голову Дима. Он был уже навеселе.

— Не слушай Костю, Уля, он любит запугивать. Пойдём лучше танцевать, твой муж разрешил.

Я глянула на Марка, он улыбнулся и кивнул.

Дима подхватил меня и вытащил из-за стола. Закружил в танце, крепко сжимая за талию. Краем глаза я заметила, что Марк подошёл к Зое и, видимо, тоже пригласил на танец. Она отказалась — качнула рыжей короткостриженой головой. Они о чём-то заговорили и вышли на веранду. Я видела их сквозь стеклянную дверь. Зоя протянула Марку сигарету, и они закурили, выпуская дым в тёмное небо и увлечённо беседуя. Мой муж редко курил — только в приятной компании. Значит, Зоя ему понравилась. Они были ровесниками и оба выросли в Питере. Найдут о чём поболтать.

Антон Калач подсел к Трефу и начал разговор. Не знаю, слышал ли его Треф, потому что смотрел он только на меня. Его взгляд скользил по моим голым ногам, по плечам и груди. Обжигал неприкрытой похотью. А вот Димка Истомин крутил меня из стороны в сторону и даже не думал прижиматься. И глаза у него были весёлые и ясные, без всякой задней мысли. Это было крайне необычно.

Я спросила:

— Ты тоже веришь в бабая?

Он пожал плечами:

— Да не особо. Это наша мухоборская фишка. Местное предание.

— В лес ходишь?

— Редко, только если туристы заказывают конную прогулку к лабиринту. Но, надо сказать, лошади в лесу ведут себя необычно, — признался он, — как будто чуют зверя. С другой стороны, это нормально, зверей в лесу развелось выше крыши.

— А то, что люди пропадают в пять раз чаще, чем в Приозёрске, тебя не смущает?

— А в Приозёрске тонут в пять раз чаще, чем у нас. Но это же не значит, что водяные существуют? Просто Приозёрск стоит на берегу озера, а Мухобор посреди лесов и болот. Логично?