- Зато я знаю. Перед Евой хочешь, чтобы искренне тебя оправдала, чтобы это на тебе и Соболеве не отразилось. Ты ведь к нему, как репей, прицепился. Угадала? – вижу по глазам, прямо в цель.

Я не слепая, и понимаю почему он не кинулся на Еву, вижу, как наскучила ему команда и старые знакомые. Его все больше тянет к бывшим холостякам. Только полная дура не сложила бы два и два.

- Тогда вот тебе, а не прощение, - и со всего размаху заехала букетом по слащавой мордочке. – Не будет тебе прощения, а на дружбе сам ищи способы, как складки сгладить.

И снова удар. Он настолько растерян, что пропускает и второй, а вот третий приходится уже по плечам, и дальше по телу. Красные лепестки от силы удара разлетаются в воздухе и создают вокруг нас красивый фейерверк. В любой другой ситуации, замерла бы в умилении, наслаждаясь увиденным. Сейчас же, колотясь от ярости, только и могу, что уничтожать букет до конца. Руки уже болят, глаза щиплет от слез. И когда заношу букет для очередного удара, у меня нагло его вырывают.

- Совсем больная? В психушку обратись, там тебя явно потеряли. Иди ты к черту, ненормальная, - сплюнув из разодранной губы кровь, бросил веточки в рядом стоящую урну, и сам уехал со свистом из-под колес.

Я же осталась смотреть ему в след, совсем позабыв о холоде. Сейчас мне жарко. Очень жарко. И все из-за того, что я натворила.

5. Глава 5

Инна

- Ин, стой, - окликает знакомый голос, а у меня глаза непроизвольно закатываются.

Я еще после вчерашних цветов не отошла, а он снова появляется. Что еще придумал? Клянусь, если опять цветы, снова физиономию подправлю, только теперь сразу, отнекиваться не буду. Я хоть и девочка-ромашка, но топтаться по душе всяким толстокожим не позволю. Хватит.

На всякий случай иду дольше, вдруг поймет посыл правильно и сменит траекторию полета. Напрасно. Больше не было криков, просто массивная фигура перегородила мне путь. Смотрю сейчас на него и понимаю, не тот парень передо мной, которого я знала четыре года назад. Что-то случилось, что он изменился, или тогда он претворялся – не знаю.

Только тот образ, который лелеяла все эти годы, всего лишь образ. Жаль.

- Поговорим? – спрашивает без тени ехидства.

- Здравствуй. Попробуй, - стараюсь быть максимально сухой, но получается скверно.

Нервозность все же проскальзывает в голосе, и он верно улавливает ее. Пусть. Мне стыдится нечего. Заслуженно вчера получил. Пусть радуется, что к концу дня взяла себя в руки и выставила себя героиней, когда рассказывала все Еве. Честно, и в мыслях не было жаловаться на спортсмена, но комендант сдала меня со всеми потрохами.

«Ох, Евочка, такой парень к Инночке приходил, на колени падал, а она его розами, да по лицу. Ох, так жалко парня. Такой красивый, видный. Чего это она? Поговорила бы ты с ней, нечего жениха упускать. Хватать надо, раз в любви признается!»

Сокрушалась наша бабуля. Да, тот еще жених, и любит – аж зубы сводит как. Ага. Пришлось оправдываться, опустить некоторые моменты, чтобы в ней мститель не проснулся. В итоге красиво вышло. Меня похвалили за находчивость. Представляете?

Уверена, сейчас даже улыбаетесь, читая. А вот мне совсем не весело. Повела себя, как истеричка. Могла демонстративно выкинуть в мусорку и все. Эффект был бы не меньший, а увечий у человека вообще не было бы.

Смотрю на него сейчас, жалость пробивается. Губа и бровь сильнее всего пострадали. Царапины отчетливые такие. Ничего, целоваться не будет неделю, ему полезно. И все равно жалко. Как он объясняется перед людьми? Кошка подрала? Так не похоже. По правой стороне я особенно сильно прошлась, щека вся в мелких полосках. Слева царапин вообще нет. Повезло. Иначе корила бы себя за несдержанность еще сильнее.