В переводе с заячьего – хрен ты теперь получишь от меня ответ. Вот же …

- Ой, да ладно тебе, Зайчиков, у меня хоть позднее есть, а ты вообще без огонька и холодный как скала, - высказала своё наболевшее и быстро покинула машину.

- Лиля, я, кажется, просил не вспоминать мою фамилию, - доносится мне в спину ветром рычание Шкафовича.

- Прости, Ушастик, у меня память девичья, - и, также не поворачиваясь, махнула на прощание рукой.

Догонять меня начальник безопасности точно не станет, ибо не солидно бегать по территории отеля за юными девицами.

У меня же на то, чтобы добраться до нужного мне кабинета массажа и успеть переодеться, осталось десять минут, так что и прощаться мне с моим бешеным зайцем было некогда. С быстрого шага перешла на лёгкий бег в надежде, что и пациент мой тоже где-нибудь задержится.

Женя

Когда уложил спящую рыжую вредину в свою кровать, то думал не усну в такой близи от неё, но, видимо, чрезмерная усталость взяла свое, и я вырубился достаточно быстро и до утра.

После отдыха мозг соображал ясно и тем понятнее было, что вчера я зря притащил Ларченко к себе, а уж наш поцелуй так вообще был сверх идиотизма. Да только наблюдая как девчонка спит с приоткрытым ротиком мне до боли в паху захотелось повторить вчерашний эксперимент и снова почувствовать сладкий вкус невинного поцелуя.

Чувство, что я был первым, кто касался Лилю подобным образом, дурманило мой мозг и никак не хотело отпускать мою душу.

Поэтому ещё до пробуждения Ларченко я отключил в себе все эмоции, сосредоточившись только на выполнении задания. Это легко, если представить последствия моего провала – в лучшем случае убитая Лилия, в худшем – с ней сначала позабавятся, попытают, а потом только позволят умереть.

Для них она никто, просто расходный материал в достижении цели.

Неспешно следую за Ларченко по коридорам отеля, думая, как ответить на её вопрос, чтобы лишний раз не пугать девушку страшилками, а заодно найти решение, которое заставит упрямицу забыть мою фамилию.

Когда зашёл в кабинет для массажа, то Лилия, уже переодетая в форму отеля, смиренно стояла около массажной кушетки.

- Женя, не сейчас! У меня пациент с минуты на минуту, - тут же шипит мой Карапуз, испепеляя меня зелёным взглядом.

- Я в курсе, - и, отбрасывая свою барсетку на диван, сдёргиваю через голову футболку.

- Ушастик, ты совсем рехнулся?! – распаляется девушка, а когда я начинаю расстёгивать ширинку на джинсах, то точка кипения достигает максимума. – Зайчиков, вон!

И не только кипения, но и смущения тоже. Её розовые щёки и шея при виде меня раздетого в одних боксерах самодовольно греют мою жалкую душонку.

- Остынь, самовар. Я и есть твой первый пациент, - наконец делюсь информацией и неспешно укладываясь на кушетку лицом вниз. – Приступайте, Лилия Владимировна. У меня особенно справа трицепс тянет. Знаете, вчера одну козу на себе весь вечер таскал, видимо, потянул.

Я не видел её лица, но, вашу мать, чувствовал её на каком-то энергетическом уровне, поэтому, когда маленькая ладошка легла между моих лопаток, едва не вздрогнул.

- А за козу, заяц недоделанный, ты ещё ответишь, - низко и зло шепчет Ларченко мне на ухо, и мне кажется, она готова меня укусить.

- Всегда готов, Карапуз. Работай.

Девчонка гневно дышит, и я жду, что меня сейчас чем-нибудь стукнут или вместо теплого масла выльют на спину горячее, но спустя пару секунд рядом с первой ладошкой ложится вторая.

Лиля начинает делать массаж, растирая и согревая кожу поясницы.

- В следующий раз, Евгений Владимирович, себе в массажисты берите мужчину или женщину великаншу, а то с вашими пропорциями и скопытиться недолго.