И ведь, пошла! Никакой гордости у меня! Я же, вроде бы, на еду и смотреть не могла всего... всего час назад! И злилась на него безумно. Но теперь - шла за Матвеем на кухню и была голодной, как волк! Вот интересно, почему он так себя ведет? Я всего-то по имени его назвала - ничего ведь такого? 

    Думала, а еду грела. Он поставил чайник на огонь (электрического почему-то в доме не было), потом порезал хлеб, потом открыл холодильник и уставился туда, как будто в нем фильмы показывают!

      И я не удержалась...

   - Э-э, послушай, не знаю, как к тебе обращаться. На собственное имя у тебя - неадекватная реакция! Ты не хочешь мне ничего объяснить? 

    Он наконец закрыл холодильник и сел за стол. Я поставила перед ним тарелку с картошкой и мясом. Достала несчастный салат, который еще в обед был нарезан. Села напротив, захватив тарелку с мясом для себя. 

   Он молча ел. Задумчиво посматривал на меня. Куда-то исчезла скованность. Пропало волнение, которое всегда ощущалось рядом с этим человеком. 

     И когда я уже не ждала ответа, он медленно с расстановкой произнес:

    - Нормальная у меня реакция на имя. Это ты его неправильно произносишь. 

    - Чего? Неправильно? А как надо?

    -  Обычным, спокойным голосом.

    - А я каким? - нет, он точно - сумасшедший! 

    - А ты... томным, возбужденным, хриплым, - он говорил и ковырялся вилкой в картошке. А я сидела с открытым ртом и куском мяса в руке, так и не донесенным до рта.

    Я не успела понять, что значат его слова, и как на них реагировать, как Матвей добавил:

     - Я так понимаю,  поговорить придется. Я объясню свою позицию. Смотри. Ты мне нравишься. Я хочу тебя. Но мне не нужны лишние заморочки. Мне не нужны разговоры о чувствах, о свадьбе. Мне нужен просто секс. Я сначала  думал, что сойдет любая, не обязательно ты. Но... Оказалось, что не сойдёт. Тебя хочу. И, судя по твоей реакции,  если ты здесь останешься, долго мы не протянем  - все равно в моей постели окажешься. Вот и получается, либо ты со мной спишь, безо всяких обязательств с моей стороны, либо завтра же едешь домой. До завтра я еще потерплю.

    Он замолчал. Вот так, значит? Ну а чего ты, Лиза, хотела - признаний в вечной любви? Он всерьёз думает, что я домой поеду? Мне стало смешно. Бросив мясо назад в тарелку, я, закрыв рот рукой - чтобы сильно не шуметь, рассмеялась. Дурачок, я только этого и добиваюсь  - зря что ли столько лет ждала. Да если хочешь знать, судя по отвращению, которое у меня вызывают другие мужчины, если не ты, я обречена навсегда девственницей остаться! 

    Он удивленно смотрел на меня хохочущую. 

    - Я согласна. Спать с тобой. Без обязательств. 

  Он некоторое время молчал, снова нахмурившись. А потом спросил: 

     - Лиза, ты девственница?

    Так. Глаза в тарелку, чтобы не понял, не разглядел правду, пока я буду думать, как лучше сказать. Если скажу, как есть, он может передумать. Скажет, что не может так с моим вероятным будущим мужем поступить - лишить его жены-девственницы. А если совру? Он же в любом случае меня никогда не обидит!

   ***

    Что? Я думал, мне послышалось, когда она согласилась спать со мной. Бля-я-ядь, не может быть! Это Лиза такое говорит - милая, невинная девочка? Невинная ли?  Я был уверен, что она обидится. Я понимал, что она в меня влюблена. Всегда это знал. Она и не скрывала. Но думал, что чувства ее из разряда высокодуховных, какими пылают молоденькие девочки к артистам, певцам там всяким. А она: "Согласна спать с тобой"! 

   - Лиза, ты девственница?