Дело оказалось несложным и даже не хлопотным, поэтому справилась быстро. Кое-как налила в бутылочку, проверила на горячность, и только приложила её к губам малыша, он с таким жадным чавком заглотил сосу, что я даже улыбнулась.

– Значит всё-таки голоден, – мне уже доставляло чистое удовольствие находить подтверждение своим догадкам. – Вот и отлично! — бормочу под нос, укладывая мелкого в постельку и чуть покачивая, чтобы он уснул. 

Через несколько минут он и правда заснул. 

Теперь я понимаю родительскую радость, когда дети спят! 

Вот оно счастье! 

Нет его слаще…

Вымученно плетусь к себе в комнату, но только ложусь на пол, чтобы продолжить чертеж, вновь раздаётся детское отрывистое кряхтение. 

Зажмурилась, тихо молясь, чтобы это было лишь мимолётное капризничество. Короткий всплеск довольства… Но малой продолжал кряхтеть всё настойчивее и громче. 

– Боже, дай мне сил, — в сердцах бросила, подняв глаза к потолку. 

Втянула воздух и встала. 

Проходя мимо комнаты няни, едва переборола дикое желание поднять Антонину Петровны, чтобы она занялась своим делом. Но вместо этого, взяла мелкого на руки:

– Что в этот раз? Сказку почитать? Спинку почесать? 

Прямого ответа не получила — лишь капризное кряхтение, переходящее в похныкивание. 

Попытка заткнуть малыша пустышкой не увенчалась успехом. Он её сплевывал, продолжая вопить всё громче. 

— Опять голоден? — это даже мне показалось абсурдным, ведь он уже ел. Хотя…  бутылочка не пустая…

Но уговорить малого поесть в постельке и уснуть, не удалось. 

Пришлось взять на руки... 

— Ого, — восхитилась его аппетиту. Племянник сразу же с жадностью хапнул соску. – Ты, капец, обжора, — проворчала я, но почему-то улыбаясь. — Решил добрать всё, что недобрал по сроку? — и секундой погодя: — Хм, а ведь правильно! Нужно вырасти крепким, сильным мужчиной...

Он опять стал усыпать. 

Но только стоило его вернуть в постельку, тотчас принялся возиться и хныкать. 

Через несколько таких заходов, я поняла — всё! 

Хватит! 

Я уже себя не помнила от усталости. 

Опустошённо шикнув, уложила мелкого в переноску и пошла к себе в комнату, краем уха слушая, как он аппетитно чавкал…

Уместила его рядом с собой на полу. 

Пока возвращала внимание к чертежу, слегка покачивала люльку, и только сосредоточилась… оказалось, что малыш уже спал.

– Да. Я это сделала, — скрипнула от усталости, блаженно растягиваясь на полу, словно кошка.

Кошусь на часы. 

Запоздала с работой больше, чем на час. 

Но на сон у меня ещё есть несколько, а это уже хорошо. 

Поставила будильник с запасом, чтобы успеть ещё раз перепроверить документы поутру. 

Мысль, отнести мелкого в детскую, отмела — у меня просто нет сил. Его переноску поставила рядом с собой на постели, забралась под одеяло… 

Я устала так сильно, что кажется, усну, только сомкну глаза, но нет. Словно нарочно назойливые мысли таранили голову, и сон всё не шёл. 

Я открыла глаза и в полной темноте смотрела малыша в его тесной переноске. Вот же упрямый?! Постелька куда удобнее, а ему… бутылочку дай, да компанию. И ведь даже свет, пока я работала, не мешал!

– Не подскажешь, где для тебя найти толковую няню? — раздосадованно пробормотала, но так и не найдя ответа, вновь закрыла глаза. В этот раз сон меня настиг очень быстро…

– Виктория Романовна, — взволнованный крик разбудил меня ещё до сигнала будильника. – Виктория Романовна! — раздался топот няни, и секундами погодя, аккурат со стуком в дверь, ко мне в спальню, заглянула Антонина Петровна: — Виктория Романовна, он пропал. 

— Кто? — я протирала глаза, пытаясь понять, о чём она.