Так и не выяснил.

А с Ярославом тоже что-то странное происходит. То ходил мрачный, лицо в пол, ногти грызет – а тут вдруг улыбаться начал. Я Галине говорю: «Что-то у твоего сына хорошее случилось». Она злится: «Плевать. Он мне теперь вообще не сын». Ну, тогда я за него взялся. Спрашиваю: «Ольга тебе, что ли, дала?» Он отвечает, очень серьезно: «Я очень просить, но Ольга не дать». – «Чего такой довольный тогда?» Он в ответ: «Я стать волшебником. И спасать царевну». И улыбается. Ну, думаю, о чем с тобой говорить, дурак. А однажды вечером он приходит такой довольный и говорит:

– Пожалуйста, давать мне чемодан.

Я совсем обалдел:

– Что тебе давать?

– Чемодан. Собирать вещи, уезжать от вас.

– Куда?

И он выдает:

– Я жить со Стелла. Она не очень красивая. Зато очень добрая. Я решил: буду любить ее теперь.

– А эта Стелла знает, что ты к ней жить идешь?

– Не знать. Но она меня не прогонит.

Я его остановить пытался, но Галина психанула:

– Пусть идет хоть к черту на рога!

– Он в беду попадет. Не пустит его к себе жить ни одна нормальная женщина!

– Да плевать.

Так и не остановили.

Собрал Ярослав чемодан и ушел. Я ждал – вернется. Нет. Дня через три только заглянул какие-то вещи свои прихватить, тогда я у него все и выспросил. Он сказал, что Стелле двадцать три, она живет одна и очень его любит. Я еще телефон этой дамы у него вызнал. На всякий случай. Но мы не созванивались и вообще никак не общались.

Айдаров улыбнулся:

– Нам вдвоем спокойнее.

– Что случилось вчера? – строго произнес я.

Автослесарь сразу поник:

– Да расскажу, от вас не отвяжешься. Вечером, в половину одиннадцатого, мы с Галкой сериал смотрели. И вдруг звонок дверной, как бешеный.

Зазноба моя перепугалась:

– Не открывай.

Но мне чего бояться? Отворил. На пороге Ярик. Лицо красное, злющее. Меня оттолкнул и сразу к Галке бросился. Вопит как бешеный:

– Мама! Зачем ты это сделать?!

Она в ответ:

– Ты что несешь?

Он ее за плечи схватил. Трясет. Шипит:

– Ты злая. Ты Оля хотеть убивать.

Она отбивается:

– Псих ненормальный! Кого убивать?! Я дома была! Никуда не выходила!

Но глаза, смотрю, забегали.

А он ее к стене отшвырнул. Крикнул:

– Трогать Ольга еще раз – я сам тебя уничтожить.

И вон из дома.

Она вслед кричит:

– Ты как с родной матерью! Я тебя кормила, обстирывала!

Но Ярик только дверью хлопнул. Убежал.

Галина в слезы. Я сразу к ней:

– Что ты натворила?

Она за свое: тебя, мол, не касается.

Но тут уж я на нее нажал – призналась. Что за вазу с часами три тыщи рублей выручила и двух алкашей с нашего двора наняла. Ольгин адрес им дала, велела пугнуть, как следует, и передать: это ей за Дорофеевых. Обоих.