Он — тем, что обманул меня так феерично, я — тем, что родилась. Конечно, об этом я ему не скажу. Ни сейчас, ни когда Давиду стукнет четырнадцать, восемнадцать, сорок…Эта часть истории останется только между мной и свадебной фотографией, которую я до сих пор зачем-то храню в своем личном ящике рядом с кольцом, что принесло мне море боли, но и самое больше счастье. Мир, который сейчас сидит у меня на коленях и подпевает песенке из мультика про желтую Губку, разгоняя так просто все душевные смуты.

***

Следующие два дня для меня — что-то невообразимое. Никаких «тяжелых» разговор, только наше с сыном время. Я везу его, естественно, первым делом за Тульскими пряниками, а потом и к памятнику ему, родимому. Давид требует его сфотографировать (при том натурально так требует, будто я против). Пока лазил на него, порвал своих джинсы на попе, и я так смеялась — он разобиделся. Пришлось ехать и покупать ему новые штаны. Так я впервые оказываюсь в том самом торговом комплексе, который видела исключительно на планах и на макете. Получилось здорово. Нет, это не то слово! Великолепно. Я засматриваюсь на оазис на первом этаже, на декоративный садик, где стоят сейчас огромные такие грибы. Их, конечно, не было — скорее всего руководство воткнуло для посетителей. Пофоткаются, выложат — им больше клиентов, понятное дело. Детей такие вещи привлекают, вон и мой обо всем забыл — понесся вперед, как ветер. За Давидом вообще глаз да глаз нужен, он у меня очень уж активный мальчик. Я только на него и смотрю. Нет, не поэтому — не могу никуда больше. Волнуюсь, но главное — не хочу. Может быть так нельзя делать, но он — вся моя жизнь, и по большому счету мое главное спасение. Если бы я не забеременела тогда, не знаю, как смогла бы пережить все то, что со мной произошло. Сейчас я ни о чем не жалею — из-за него не жалею. Моя жизнь до Давида казалась теперь абсолютно пустой, и чтобы его порадовать больше, когда мы меряем ему штаны, я останавливаюсь и шепчу.

- Ты хотел знать, каким был твой отец? Это он спроектировал этот торговый комплекс, малыш. Это его работа…

И все. Глаза по пять копеек, гордость распирает, а мне только хорошо от этого. Правильно я поступаю, что не говорю ему плохого об Олеге — он бы расстроился. Сейчас хотя бы улыбается, буквально сияет! И меня ничто не сможет расстроить. Точнее я так думаю, до того ужасного утра, когда мы собирались поехать на озеро...

Грянуло все нежданно, негаданно, как говорится. Через пару дней я арендовала машину, мы собрали сумки и направились на пляж, до которого так и не доехали, забегая наперед. Прямо у подъезда нас и поджидает нежданчик — машина Семена. Только вот проблема в том, что его здесь никто не ждет. Давид уже все решил — он у меня промахов в таких делах не прощает! — а мне, по сути своей, никогда и не нужно было его присутствие. Если честно, то больше напрягает. Исключительно из вежливости я улыбаюсь, но знаю — добром его приезд не кончится. Да и как может, если Давид на него смотрит вот так? Змеючкой.

- …И представляешь? - усмехается Семен, пока рассказывает очередную байку с работы.

Знаете? Он делает вид, будто здесь нет Давида. Будто мы одни. Будто на свидании в дорогом ресторане, который еще даже открыться не успел, и куда он нас затащил под предлогом «перекусить перед плаванием». Ну не бред ли?! Бред, и я вижу, как Давида это бесит. Он вообще не любит, когда с ним ведут себя так — не замечают. Я этого не люблю еще больше. Почему-то сразу в голову приходят мои любимые сказки и злая мачеха. Такой, как Семен, отлично подойдет на эту роль — точно захочет отделаться от моего сына, если у нас завяжутся отношения. Поэтому я его и перебиваю, подняв руку.