Пыхтел пузатый самовар на столе, накрытом пёстрой скатертью с длинными кистями. Позвякивала стоящая рядом явно фарфоровая посуда. Рядом стояла керосиновая лампа. В углу возвышался комод из карельской берёзы. Мебель в целом была вполне добротной и наверняка недешёвой, но всё же интерьер комнаты до аристократического не дотягивал, так что проживали в этом доме явно не дворяне, а люди, пусть и зажиточные, но сословием попроще.

«Пожалуйста, пусть это окажется всего лишь сном!" – взмолилась Полина. Несмотря на своё увлечение историей, которая к тому же должна была в недалёком будущем стать её профессией, она никогда не мечтала лично оказаться в прошлом. Потому что лучше других знала и понимала, что тогдашняя жизнь вовсе не являлась такой уж волшебной сказкой, хотя и могла бы таковой показаться.

Прислушавшись к своим ощущениям, девушка поняла, что лежит на чём-то вроде мягкой кушетки с подушкой под головой. А ещё ей почему-то было трудно дышать. Как будто грудь что-то непривычно сдавливало, и это точно было не её удобное бельё в спортивном стиле.

Приподнявшись, Полина оглядела себя и ощутила накатившую на неё вторую волну шока. Потому что она прекрасно помнила, в какой одежде пошла гадать. Однако сейчас вместо её тонкого серого свитера и кожаных шорт с чёрными колготками на ней было платье. И не просто платье, а самое что ни на есть старинное! Длинное, из светло-голубого бархата! А то, что немилосердно давило ей на рёбра, судя по всему, являлось ничем иным, как корсетом. Самым настоящим, а не современным, который так сильно не затягивается!

«Может, это какая-то шутка? – предположила Полина, стараясь не поддаваться панике. – И сейчас меня снимает скрытая камера? Ну а что, забавно же – устроить для студентки исторического факультета розыгрыш в стиле попадания в позапрошлый век».

Тем временем женщины, которые, возможно, были всего лишь нанятыми для этой постановки актрисами, хлопотали вокруг неё. Принесли горячего чая – из того самого самовара. К чаю полагался очень аппетитный румяный крендель.

Полина не выдержала и откусила кусочек. Прожевав, зажмурилась от удовольствия. Такой вкусной выпечки она никогда в жизни не пробовала!

– Кушай-кушай, Поленька, это ведь твой любимый! – ласково улыбнулась ей та, которая не отличалась дородностью. Она была не слишком высокая и темноглазая, с длинной русой косой, обёрнутой вокруг головы. А ещё в отличие от второй женщины обращалась к девушке на ты. И звала её по имени, а не барышней. – И поправляйся скорее, а то батюшка твой приедет и огорчится, что ты тут без него захворала!

– И вправду, нельзя хворать, барышня, вам ведь ещё замуж выходить! – вторила ей другая.

– Замуж? – переспросила Полина. – Интересно… А за кого?

Если это и в самом деле розыгрыш – а что же ещё? – то весьма затейливый. Его организаторы и на антураж не поскупились, и целый сюжет придумали. Вот у неё и жених какой-то намечается.

– Ну как это за кого? – склонив голову, произнесла женщина. – Неужто своего наречённого не помните? Похоже, и вправду сильно головушкой-то ударились!

Полина поморщилась. Голова у неё почему-то действительно побаливала. Было такое ощущение, как будто на затылке растёт шишка.

«Я нанюхалась воска, увидела что-то странное в зеркале, потеряла сознание и упала со стула, стукнувшись головой об пол», – придумала она для себя более-менее логичную версию. Правда, версия эта не слишком объясняла тот факт, что травму Полина получила вечером, а сейчас был уже день. Через оконное стекло пробивались солнечные лучи, похоже, денёк выдался погожий, а ведь вчера было пасмурно и шёл снег.