И, кое-как успокоив свою совесть, я легла спать, приняв душ перед этим.

Провалилась в сон быстро, мысли, конечно, кружились разные, но больше напоминали мух, от которых я смогла в этот раз отмахнуться, жаль только утро выдалось не бодрым и не добрым!

– А вот это уже перебор! – голос отчима напоминал львиный рык.

Доносился он с первого этажа и поначалу я подумала, что мне все приснилось.

Отлепив голову от подушки, протерла сонные глаза, пригладила лохматую макушку и высунула нос в коридор, приоткрыв аккуратно дверь.

Похоже, кто-то был не в духе. Хм, любопытно!

– Пап, да прекрати, ну подумаешь, – Мишка, как всегда, пытался слиться…

Что же он успел натворить с утра-то?

– Он прав, – послышался взволнованный голос мамы. – Не стоит кричать на сына. Миша не виноват.

Эй, как это? И в чем?

Насторожилась, на носочках приблизившись к лестнице. Кажется, я все проспала, а сердце между тем стучало о ребра, норовя их сломать. Тревога проникала в душу и становилось не по себе.

– Да? Не виноват? Я слышу это минимум три раза в неделю! Но предел всему есть: собирай вещи, ты покидаешь этот дом, – ударил отчим газетой по подлокотнику кресла.

– Пап, – Мишка, видимо, не верил до конца в угрозы отца.

– Не папкай. Я принял решение.

– В таком случае, – вмешалась мама, – Вася тоже уедет! Так будет честнее.

– Подожди, – попытался отчим поспорить с мамой. – Уверен, все это из-за моего оболтуса.

– Спасибо, пап, – присвистнул сводный, мазнув взглядом по мне.

Я быстренько забежала в свою комнату, прижавшись спиной к двери.

Руки тряслись, губы были искусаны… Похоже, наши дела на этот раз действительно паршивы! И как быть: я не знала!

Оставалось верить, что все устаканится через пару часов, но то, что мне показалось бурей, было лишь началом урагана!

8. Глава 8

– Нет, я всего, конечно, ожидал, но чтобы такое? – отец примчался на удивление быстро в отделение.

А я, между прочим, очень просил дядю Петю помалкивать, буквально умолял, невинно хлопая глазами и обещая золотые горы. Но муж двоюродной тетки, дослужившись до подполковника, был категоричен и ни в какую не шел на уступки.

Отца он уважал, считая, что они похожи с ним установками и моральные нормы также ставил во главу угла. На мои увещевания и клятвы, что больше ни-ни вообще не реагировал. Был сдержан и действовал по закону. А я чувствовал себя в западне, и грусть-тоска накатывала от понимания, что песенка моя, кажется, теперь уж наверняка спета.

Отец, конечно, побранил, куда без этого. Но в глубине души крохотная надежда еще была, что, может, случится чудо и удастся избежать нотаций и привилегии все останутся при мне.

Но чуда не произошло, увы. Батя ни в какую не слушал мои заверения, что все случайность, подстава и вообще я мимо проходил.

– Пап, а то ты сам в юности нос не совал в чужие сады!

– Сравнил, – оскалился отец, – одно дело сорвать у соседа яблоко, другое… универ! – всплеснул он руками. – Как мне теперь в глаза смотреть декану, а?

– Как обычно, – фыркнул я, – сделай лицо кирпичом, а лучше не пересекайся.

– Ага, может, мне проще отказаться от тебя? – встав посреди кабинета, зло процедил батя.

– Слушай, – вмешался дядя Петя, – могу поговорить с нужными людьми, да отправим его на сборы на летние месяцы. Поживет в казарме, научится самостоятельности.

Эй, а можно с плохими идеями мимо? Мне предложение это не понравилось. И надеялся, что папе тоже.

Казарма, сборы, подъем с рассветом. Нет уж, молодость один раз бывает, да и я больше не повторюсь. Хотелось бы взять от жизни все вовремя.

– Я ему устрою такие сборы, – рыкнул отец, что я вжался в спинку старого стула. – Он у меня быстро станет мужиком и ответственности научится.