– Нет.

Выпаливает, на меня перепуганный взгляд. Прокусывает розовую губу до крови, слизывает капельки. И смотрит прямо в глаза, пока её колотит. Как раненная волчица, которая кусается из последних сил.

– Нет? Ты не дочь Давида?

– Нет!

Сука, я бы поверил. Легко, просто. Пугливая световласка, которую нужно было защищать. От одного её вида меня раздирает. И злостью, и удовольствием. Необходимостью успокоить. И да, я добиваюсь желаемого. Весь спектр эмоций девушки только для меня.

Я бы ей поверил.

Любимой самке подставляешь глотку, это привычка.

Только Ника задерживает своё блядское дыхание!

Меня срывает. Отправляю тарелку в стену, подрываясь с места. И девушка тоже подрывается. Сжимает край стола, а затем совершает фатальную ошибку. Пытается удрать от оборотня.

Я в два шага нагоняю её, дергая к себе. Получаю удары по телу и лицу, пока пытаюсь утихомирить. Прижимаю к двери, угрожающе рыча в шею. Сжимаю кожу, и это действует.

Ника замирает, напуганная. Она дочь оборотня, даже если сама без сил. И в ней живут такие же инстинкты. Подставиться разгневанному Альфе, замереть, не зля сильнее. 

– Дамияр, не надо, я… 

– Говорить нужно было тогда, когда я слушал. Что ж ты сделку не предложила, а?!

– Ты… Обещал больше не рычать, - вдруг поднимает на меня глаза, полные слёз. – И не кусать. И… И ты говорил, что избавишься от дочери Давида. Так с чего мне идти к тебе со сделкой?

Не отвечаю, вжимаясь зубами в шею. Вдавливаю, вот-вот проткну. А Ника даже не двигается, только глотает злые слёзы. И это тот момент грани, когда я отступаю.

Тяну девушку к себе, обхватив её лицо. Провожу языком по влажным щекам. Соленые, горькие, застревают ядом в горле. Даже дышать сложнее, когда световласку так лихорадит. 

– Успокойся, Ника. Я не собираюсь причинять тебе вред.

– Ты… Ты всегда так… Это ты был! Ты тот пси… сын прошлого Альфы! До Давида. Это ты меня пугал, да? Вечно. Чтобы я билась в страхе, а потом утешаешь. Я… 

– Я не собирался доводить тебя до грани сегодня. Блядь, Ника, я ждал, что ты сама признаешь. Глядя в глаза попросишь защиты, доверишься мне.

Отступаю от девушки, лохмачу волосы. Будто молнией шибануло от всего этого. Дочь Давида, сука. Стоит передо мной, обхватив себя руками. Та чертова малышка, которая жутко раздражала. 

Своей закрытостью, ни одной эмоции. А я видел, копал. Малолетний щенок, который крутился вокруг неё. Клацал зубами, вырывая реакцию. Лично для меня проблеск чувств.

Даже соображать не мог, никаких границ. Инстинкты брали верх, следовал за своей животной сущностью. Стоило догадаться, впервые увидев Нику. Та же реакция на неё, та же закрытость девушки. 

– Вокруг дома мои люди, - предупреждаю глухо. – Не вздумай бежать. И я все ещё жду хоть слова от тебя. Подумай хорошо, световласка.

Мне надо её успокоить, утешить. Но если на секунду прикоснусь – меня снова переклинит. И в этот раз поставлю чертову метку, не спрашивая согласия. Прокушу кожу и наслажусь тем, что Ника теперь полностью моя.

Возвращаюсь на кухню, убирая осколки. Нахожу веник, сгребая всё в одну кучу. Каждая мышца превращается в камень, покрытый ядовитым плющом. Не получается сбросить слой гнева.

Выбрасываю остатки еды и осколки, цепляюсь взглядом за пустую бутылочку. Специфическая, с черными прозрачными стеклами. Пахнет резко, смертью. 

И абсолютно пустая.

– Яр, - ладони световласки трясутся, когда она обнимает меня. Прижимается со спины, упирается лбом между моих лопаток. – Что ты хочешь услышать, я не… 

– Для начала – за яд. Отравить меня и сбежать? Хорошая сделка.