– А метки не видно.

– Он не ставил мне метки, - не закрываю дверь на замок в надежде, что дядя Раду скоро уйдёт. – Так получилось. Я… Если пришли убеждать меня выйти замуж за какого-то там оборотня… 

– Не пришел. Ни один волк тебя не возьмет в жены с таким запахом. Но это даже хорошо. Я говорил Давиду, что не стоит просто тебя выдавать за кого-то против воли. Но твой отец слушал только одного человека. 

– Себя?

Ничего удивительного. Направляюсь на кухню, проверяя холодильник. Очень хочется что-то приготовить, в последнее время я этого совсем не делала. И Дамияр… Да, для него хочется готовить сильнее.

– Нет, Давид слушал твою мать. Первое время. Знаешь, оборотни умеют быть довольно убедительными, кого пытаются кого-то заполучить. А потом… Ну, ты сама знаешь, как всё закончилось.

Знаю. Мама сбежала, не выдержав судьбы Любимицы. Бросила родных, отца, меня. Всё ради того, чтобы спасти саму себя. И я ведь слышала разговоры, насколько ей нравился Давид.

Первое время, да.

Как у меня с Дамияром?

– Я хотел убедиться, что ты в порядке. Статус Любимицы не лучший, но видит Луна, даст хоть какую-то защиту. А сейчас ты… Ники, я даже не представляю, как тебе помочь. 

– Я разберусь и… 

– Почему он тебя укусил? Блядь, Ники, - дядя Раду проводит ладонью по лицу, давит на глаза. – Если Альфа узнает о твоем секрете… Тебя же ничего не защитит. Понимаешь? Он уберёт тебя со своего пути и всё. Я надеялся, что ты ему понравишься настолько, что пощадит. Но если нет даже метки…

Мне хочется поспорить, доказать, что Дамияр просто дал мне выбор. Это было… Приятно. Что никто не станет лишать меня свободы просто так, лишь если я сама попрошу. 

А ещё живёт мелкая, крошечная, надежда. Он отпустит меня, если узнает. Позволит сбежать, отвернется на секунду. Мы поговорим, обязательно. И меня отвезут в город людей. 

Но я молчу, сжимая в пальцах упаковку молока. Думаю о сказанном дядей Раду, что было между родителями. Давид не ждал согласия, потому что хотел сделать маму своей.

А Дамияр? Не хочет?

– Вы не… Не знаете, где сейчас мама? Как она?

– Думаешь, я бы не сказал тогда твоему отцу? Она впорядке, - продолжает неожиданно, заставляя меня окаменеть. Сердце бьётся где-то в горле, слова оглушает. В порядке! Жива! – Живёт в Старограде, с новым именем. У неё… Сын и новый муж. 

– Сын?! Но дети… 

– Приемный. Наверное, она счастлива. После метки жизнь не заканчивается. Я хочу, чтобы ты это понимала, Ники. Даже если Дамияр присвоит тебя, ничего не кончено. Конечно, лучше бы так… Ты же хотела учиться, да? В Старограде нет такого, но… Поговори с ним об учебе, Ники. Ты не должна терять жизнь из-за Давида. 

– Дамияр не даст мне уехать.

Это действительно так. Он рядом, или его люди. И я молюсь Луне и Богу, что не узнали о дяде Раду. Но суть проста, как бы не хотелось надеяться, пока Дамияр заинтересован – он будет меня сторожить.

А когда я ему надоем, когда разонравлюсь… Тогда он… Главное, чтобы не узнал о моём статусе наследнице. Если не узнает, если надоем – у меня будет шанс уехать.

Часто моргаю, прогоняя слёзы. Я знаю, что шансов у меня нет. И дядя Рада тоже.

– Я не буду говорить, что тебе делать. Возможно, нужно просто ждать. А возможно, закончить то, что ты хотела сделать с отцом.

Крёстный лезет в карман, оставляя подарок на моём столе. Уходит, не прощаясь. Я остаюсь в одиночестве и с грузом ответственности. Решением, о котором даже думать – преступление.

Даже не удивляюсь, что дядя Раду знает о моём поступке. Давид бушевал, жестоко расправлялся с неугодными. Отправлял в тюрьму стольких… И не хочу даже думать о том, сколько пропавших людей на его совести.