– Я не могу, прости. Это… Мне нужно моё убежище, понимаешь? Чтобы… Когда всё между нами закончится, мне было куда возвращаться. А не просто стоять с сумками на улице.

– Я не собираюсь тебя отпускать с сумками на улицу. Но я тебя услышал. Хорошо, давай так. Тебе ещё много работы осталось?

– Перевернуть стулья и вымыть посуду. И я полностью свободна.

– На тебе посуда, на мне – стулья. Беги.

И Дамияр действительно занимается моей работой. Подходит к дальнему столику, переворачивает стулья. Для него они, наверное, совсем ничего не весят. Секунду любуюсь тем, как играют его мышцы, как рукава футболки обтягивают кожу.

А после бегу выполнять свою часть работы, с непонятным предвкушением. Мне интересно, что будет дальше, как повернётся. И я ведь всё обещала мужчине ужин, но так и не приготовила.

– Ник, – Дамияр встречает меня хмурым выражением лица, когда я всё заканчиваю. – У Димитрия проблемы со стаей, мне нужно съездить. Поэтому собирайся быстрее, я завезу тебя домой.

– Ко мне?

– К себе! – рычит, в несколько шагов преодолевая расстояние между нами. – Что за выкрутасы? Если думаешь, что нет времени убедить тебя в поездке ко мне, то… 

– Нет, не поэтому. Ты же будешь занять, а я одна в доме… Да и соберу сразу вещи, всё равно этим нужно будет заняться. А потом ты можешь приехать ко мне.

Можешь.

Уверена, что сейчас Альфа много мне скажет. За то, кто и что кому позволяет.

Но Дамияр молчит. Кивает, притягивая к себе. Его ладонь греет бедро, пока оборотень ведёт меня к машине. Пытаюсь убедить, что тут пешком не далеко, но меня никто не слушает. 

Я сама целую оборотня, когда мы подъезжаем к дому. Не знаю, что мной движет. Но внутри всё орёт о том, что я должна это сделать. Обхватить его губы своими, провести языком. Прочувствовать вкус кофе, приготовленного мной же.

Это успокаивает, умиротворяет. И я сразу расслабляюсь в чужих руках, растворяюсь. Внизу всё привычно горит, кожу покалывает. И хочется продолжения.

– Беги, световласка, пока я не сорвался.

И я бегу. Ещё раз коротко целую мужчину, подхватывая свою сумку и бегу домой. Дамияр пообещал заехать сразу, как разберётся с проблемами Димитрия. И я уже прикидываю в голове, что можно ему приготовить. 

Но застываю на пороге квартиры.

– Дядя Раду?

– Здравствуй, Вероника, дочь Альфы. Думаю, нам стоит поговорить.

– Что вы здесь делаете?!

Морщусь от того, насколько грубыми звучат мои слова. Дядя Раду – мой крестный. А ещё он оборотень, и я не могу ему отвечать настолько дерзко. Иногда ощущение, что с Дамияром я совсем забываю о правилах всего мира.

– Не рада меня видеть?

– Да… Альфа Дамияр мог войти со мной. И были бы проблемы.

Выдаю полуправду. Да! Ничерта не рада! Потому что я позволила себе забыться. Сделать вид, что я не дочь мёртвого Альфы. Что это не Дамияр его убил. И не ищет единственную наследницу. 

Просто быть Никой, рядом с понравившимся мужчиной. Пусть оборотень слишком настойчив, пусть бывает грубым. Но с ним бывает хорошо. Больше, чем страшно. И пусть даже не прекращаются эти эмоциональные горки, они получают новый поворот.

От милостей до грубой страсти.

От интенсивного секса до нежных поцелуев.

А дядя Раду как напоминание всего, о чём мне бы хотелось забыть. Зачеркнуть прошлое, выбросить, как просроченные продукты. Сделать вид, что меня происходящее не касается.

– Я видел, как Альфа уезжает. В другом случае не зашел бы. Ты вся им пропахла.

Знаю. Даже сама чувствую, хоть и не оборотень. Его одеколон будто впитался в мою кожу, ничем не вывести. Особенно в моменты, когда я хожу в его футболках. Украдкой втягиваю запах ткани, улыбаюсь, как идиотка.