Втягиваю кожу на шее, мечу так, как сейчас могу. Хотя нужно вцепиться в шею, слизать её кровь, залечить метку. Я не собиралась делать Нику Любимицей, лишать любых шансов. Но сейчас нужно именно это. Как доказательство, что никому другому принадлежать не будет. Клеймо, которое не сотрёт. 

– Дами-Яр, - растягивает моё имя, сбивчиво шепчет. – Я не могу… Это слишком, пожалуйста.

– Я для тебя слишком?

– С самого начала. Но я не о том. Я не волчица, я не могу постоянно… Делать это. 

– Заниматься сексом? Скажи прямо, Ника, и я отойду.

– Да, заниматься сексом. Я не могу раз за разом. У меня до сих пор… Не важно. Ты обещал отойти.

Обещал. И отхожу, выпуская из своих рук девушку. Наблюдаю, как она переливает из турки кофе в чашки, ставит одну передо мной. Немного морщится, усаживаясь за стол. 

– Мне в душ нужно, - подскакивает, хмурится, когда усаживаю её обратно. – Дамияр, я вся в… Во всём. 

– Выпей кофе, а потом сбегаешь. А лучше – дождись меня, пойдём вместе.

– Мы же только что договорились! 

– А кто сказал о сексе? 

Ника закатывает глаза на мои слова. Хватает благоразумия попытаться сделать это незаметно, но я её знаю. Выучил, изучил. Вместе с задержанным дыханием, с тем, как кусает губы, гася в себе огонь сопротивления.

Световласка как открытая книга, которую очень нравится читать. И её реакция на моё обещание понятно. Кто удержится, когда такая красотка будет голой рядом крутиться?

Но я говорил девушке, что если она правильно попросит, то получит всё. Волки собственники, а ещё любят задаривать свою самку. Вниманием, вещами, поступками. И если первые два пункта не очень впечатляют девушку, то третье может понравится. 

– Беги, Ника, набери нам ванну, - мягко прошу, когда она в два глотка допивает свой эспрессо. – Я буду держать себя в руках, пока ты сама не попросишь продолжения. 

– Не попрошу.

– Не кусайся, - усмехаюсь, стирая с её губ каплю кофе. – Ты получаешь не меньше удовольствия. 

– Неправда.

– Больше?

Вспыхивает, красиво краснеет. А ещё хватает воздух губами, подрываясь с места. Не дышит, глушит в себе любые злые слова. А после-таки выпаливает, не справившись с собой:

– А может и больше. Но в ванной я ни о чём не попрошу, даже не надейся.

Усмехаюсь.

Световласка только что бросила мне вызов.

27. Глава 27. Ника

Ругаю себя за несдержанность. Надо было лишь кивнуть и подняться на второй этаж. А я наговорила глупостей, теперь же Дамияр обязательно придёт отомстить.

Иногда во мне будто отключается инстинкт, понимание, что передо мной не человек, даже не просто оборотень. Альфа. Вожак. И если его внимание ко мне хоть немного ослабнет, то следующую такую выходку мне не простят.

Неужели ни один из Любимиц Давида себе такого не позволяла? Как могли не забыться, когда мужчина наедине с тобой совсем другой, когда ощущение, что другого мира не существует?

А может, мама такой и была? Смелой и открытой, не боялась, поэтому и сбежала. Не собиралась терпеть ограничения и нашла выход. Только не понимаю, почему она не взяла меня с собой. Если бы мы скрылись вдвоем, добрались до города людей – отец не смог бы меня вернуть.

Интересно, мама вообще знает, что Давида больше нет и никто ей не угрожает? Она ведь теперь может вернуться в мир, некому за ней охотиться. Со смертью отца мама стала свободной. 

Принимаю первым делом душ, смывая с себя семя мужчины. Как же стыдно было сидеть за столом, чувствуя между ног следы нашей страсти. А Дамияра будто совсем это не заботило, так и надо. 

– Альфа! – не повышаю голос, потому что знаю, что Дамияр прекрасно услышит. А вот мне приходится напрягать слух, чтобы разобрать его ответ. – У тебя есть пенка для ванны? Или бомбочка? Не просто же в воде…