Даже отец, который знал лучше остальных, ни разу не слышал мою ложь. Я научилась скрывать бешенное сердцебиение за напускным волнением или счастьем. И ложь тоже.

Просто лёгкие отказывают на секунду, не дают ничего сделать. Я просто не могу, словно клапан перекрыли.  

– Я жду, световласка. Давай, - его пальцы ползут к верхней губе, касаются так нежно, что сердце щемит. – Я тебе нравлюсь.

– Нет.

Дамияр улыбается, будто я сказала совсем другое. Но я ведь и сказала, просто не вслух. Задержанным дыханием, очевидной ложью. Которую Альфа так легко раскусил.

– Я не дышу, потому что страшно вам отказывать.

– Какая же ты лгунья.

Качает головой, а в глазах блики. Доволен собой и мной, слишком радуется. На лице всё та же непроницаемая маска Альфы, которая была и у Давида. Должность обязывает.

Но я ведь научилась понимать отца, знала, что скрывается за ней.

С Дамияром – минное поле.

– Я хочу, чтобы вы ушли. И это правда.

– Правда.

Поднимается, упирается ладонью в стол. В секунду атмосфера словно меняется. Из странного разговора всё превращается в давящую тишину. Альфа будто доказывает свой статус, нависая надо мной. Напоминает реальное положение дел.

Что моё слово ничего не значит.

– Поднимайся и иди в спальню.

– Я буду сопротивляться.

– Не сомневаюсь. Ну же, Ника.

Вскакиваю, пытаясь вспомнить, если в комнате замок. Нет? Почему моя квартира кажется мне чужой, когда этот мужчина тут? Устанавливает свои порядки, выбивает меня из колеи.

Я не знаю, чего с ним ожидать. Будто вишу в воздухе и вижу, как рвётся верёвка. И подо мной или окажется земля, или бездонная пропасть. Каждый раз – загадка. Дамияру нравится играть со мной, а я всё никак не пойму правил. Где-то потеряла инструкцию, а дубликата нет.

А не реагировать у меня не получается.

Когда мужчина не появляется через минуту, я начинаю нервничать. Снова. Что он задумал? Присаживаюсь на край кровати, но бешусь, что жду его, как школьница.

Подрываюсь и нахожу единственное занятие – убираюсь в спальне. Складываю вещи по полочкам, развешиваю платья на вешалки. Вся квартира разгромлена, а у меня нет сил сейчас этим заниматься. Надо бы хоть осколки убрать, но… Потом.

Я не знаю, что здесь могли искать. Зачем? Даже если кто-то узнал о том, что я дочь Давида, то смысла нет. Отец никогда ничего не приносил сюда, не оставлял.

Да и прошлый Альфа мёртв, что уже может помочь?

Счета отходят новому Альфе, дом, имущество. Это не переписать, не исправить, ничего не сделать. Даже если были какие-то документы, то они теряют свою силу. А ничего не было.

Дамияр шумит на кухни, что-то падает. Сдерживаюсь, чтобы не прогнать его из святая святых. Пускай развлекается, главное не трогает меня.

Укладываюсь на кровать, заворачиваясь в одеяло. То слегка влажное из-за того, что Дамияр накидывал на моё мокрое тело. Щёки горят от воспоминаний.

Ну и влипла же ты, Ника.

– Уснула? – чувствую прикосновения к телу, кто-то прижимается со спины. Действительно вырубилась, ожидая. А теперь пытаюсь сделать вид, чтобы ничего не произошло. – Я слышу, что не спишь, Ника.

– Сплю.

– Конечно. Ну спи.

Предлагает, а его губы тем временем касаются моей шее. Местечка под челюстью, бьющейся венки. Ведёт медленно, плавно, не отрываясь. Цепляюсь пальцами за одеяло, кровь закипает.

И на живот будто надавили, проталкивая возбуждение ниже. К сведённым ногам, пульсацией. Сглатываю вязкую слюну, когда Дамияр целует ключицу, а его ладонь гладит бёдра.

У меня хаос в голове похлеще, чем в квартире. Ощущение, что по телу растянули патоку. Горячую, тягучую, которая все органы облепила. И к ней каждая крупица возбуждения прилипает, заполняя меня.