Значит, тогда это произошло не случайно. Значит, в принципе возможно – вытащить с самой дальней полки ту девочку, которой я когда-то была, поселить ее в это юное тело вместе с сознанием опытной и циничной тетки. Пусть не сразу, с усилием, но возможно!

Я улыбнулась луверу, глаза которого удивленно расширились, и вошла в покои Медора, где меня уже ждали.

17. 17.

Я ее не отпустила. Не позволила снова спрятаться в дальний темный угол.

Сиди здесь! Ты мне нужна!

Что испытала бы взрослая Эльвира Андреевна, если бы кто-то потребовал ее формального согласия на брак с нелюбимым человеком, причем без возможности отказаться? Гнев и раздражение. Элька, конечно, тоже не обрадовалась бы, если б ее заставляли делать что-то против воли. Наверняка был бы еще и страх. Но… ко всему этому примешалось бы любопытство. И волнение – потому что оказалась в центре общего внимания. И капелька детского тщеславия: в нее влюбился принц и хочет на ней жениться. И сам король пришел просить ее руки!

Я уцепилась именно за это. Какая женщина девчонкой не мечтала стать принцессой? В детском саду мне как-то довелось поцеловать лягушку, потому что Витька Евсеев сказал: это заколдованный принц. Поцелуешь – он расколдуется и на тебе женится.

Удивительно, но Эльке как-то удалось отодвинуть в сторону мое взрослое я. Оно никуда не делось, но сейчас у дверей замерла девочка с бешено бьющимся сердцем и горящими  щеками.

Посреди гостиной стояли рядом герцог и Тэрвин, которому явно было так же не по себе, как и мне. До этого я видела его в обычной одежде мужчин высшего сословия: узкие штаны, заправленные в короткие или высокие сапоги, и что-то вроде дублета или колета – приталенной куртки на пуговицах длиной чуть ниже бедер. Повседневными цветами были серый, черный и коричневый, реже темно-зеленый или темно-синий. Но сейчас на нем был парадный костюм – белый с серебром. Лицо Тэрвина то бледнело, сливаясь с ним, то наоборот краснело, и тогда белизна ткани еще больше это подчеркивала.

Мальчик, снисходительно хмыкнула из дальнего угла Эльвира, ну что ж ты так переживаешь. Все ведь уже решено, она не откажется. Куда ей деваться. Вдохни и выдохни.

А Эльке стало его жаль. И… лестно, что он так волнуется из-за нее.

Медор взял меня за руку и подвел к Хеллаю и Тэрвину.

- Нисса Дженна, - глядя мне в лицо, герцог слегка склонил голову, - соблагоизволишь ли ты ответить согласием на предложение стать женой моего сына Тэрвина?

Продравшись сквозь частокол этой чудовищной фразы, видимо, представлявшей собой традиционную формулу, я кивнула и ответила:

- Да, аарцох Хеллай.

Медор вздохнул с облегчением и вложил мои пальцы в ладонь Тэрвина – теплую, чуть подрагивающую.

- Теперь вы жених и невеста, - удовлетворенно кивнул герцог. – Поцелуйтесь.

Разумеется, мы знали, что придется это сделать, но оба впали в ступор, робко поглядывая друг на друга. И Эльвира, зараза, куда-то внезапно исчезла, а Элька умирала от ужаса, не представляя, как это – поцеловаться с парнем, да еще на глазах других людей.

Наконец решившись, Тэрвин наклонился ко мне. Как во сне, как в замедленной съемке его лицо опускалось - словно откуда-то с неба. Глаза, нос… губы – они прикоснулись к моим… легко, мягко, едва ощутимо. Как пушинка одуванчика. И тут же отпрянули.

Несмелый взгляд из-под ресниц и такая же застенчивая улыбка. Она была как перелив перламутра: от удивления и надежды к радости. И я снова не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

- Ну вот и прекрасно! – голос герцога вырвал нас из замершего мгновения. – Я буду рад со временем назвать тебя своей дочерью, Дженна. Ждем вас за ужином, несс Медор.