– Что? Конечно, не видел. Мы только познакомились.

– Но я бы предпочёл, чтобы ты была без белья. - Шепнул он мне на ухо и поцеловал мочку.

– Давид. Замолчи.

– Эй, голубки, хорош, ворковать. Крис, отвечай! - Лёля стояла надо мной с плёткой и постукивала ногой по полу.

– Сейчас. - Я не могла вспомнить, какое бельё я надевала сегодня утром? Свитер был по самое горло и увидеть бюстгальтер не представлялось возможным. Поэтому я расстегнула пуговицу и приподняла край джинсов. Тонкие атласные нежно-розовые трусики так и манили. И тут я заметила, что рука Давида скользнула по моей коже и дотронулась до трусиков.

– Их нужно немедленно снять. Это же просто преступление, не показывать такое бельё, мне.

Я ущипнула его за руку, но он, кажется, ничего не почувствовал.

– Давид, убери руку! - Прошипела я и с огромным трудом вытащила вцепившуюся в трусики руку. Ещё бы немного и его пальцы продвинулись бы дальше.

– Кхе-кхе! Крис!

– На мне нежно-розовое бельё.

– Не обманываешь? А показать можешь?

– Нет! - Возразил Давид. - Не может. Я подтверждаю. Нежно-розовое. Если кто не верит, может подойти ко мне, и мы обсудим с ним все тонкости правдивости слов бывшего опера.

Я хмуро посмотрела на Давида и сжала губы. Что он несёт? Он, что реально будет толкать речь о правде и лжи?

Оля улыбнулась и наконец-то отошла от нас и начала играть с другими ребятами и девчатами.

– Давид.

– Что?

– Ты серьёзно собирался кому-то чего-то доказывать?

– Сомневаешься? Я никому не позволю смотреть на твоё бельё или твоё тело. Пока ты моя, ТЫ ТОЛЬКО МОЯ!

Я отпрянула от него, словно на меня опрокинули ушат с горячей водой.

– Что это значит?

– То и значит. Ты моя девочка.

– А меня спрашивать не обязательно?

– Нет! - Он прижал меня к себе, обнял и поцеловал в висок.

– Давид, отпусти меня. Мне так неудобно. И вообще, это глупость какая-то. Мы с тобой знакомы пару часов, а ты говоришь мне странные вещи, от которых взрывается мозг.

– Какие? Я хочу, чтобы ты была моей…

– Любовницей?

– Да. А что не так? Тебе не нравится этот статус?

– Нет! Не нравится. Он ужасен.

– Давай назовём его по-другому. Моя девочка, куколка, малышка. Смысл всё равно не изменится.

– Нет! Всё не то. Мне это не подходит. - Я поднялась, чтобы уйти. Но тут к нам опять подошла Ольга и посмотрела на нас.

– Сидеть! До вас снова дошла очередь. Теперь первая начинает Кристина.

– Я не хочу. - Серьёзно ответила я и поняла, что желаю побыстрее сбежать отсюда и побыть одна.

– Это быстро! Выбирай: правда или действие?

– Действие. - Ляпнула я, только чтобы от меня отстали. Лёля взяла верхнюю карту с колоды и зачитала:

– Напиши человеку, который тебе нравится, что любишь его.

– Что? Лёля, что за дурацкие действия у тебя там. Есть ещё что-нибудь?

Оля помотала головой и протянула мне лист и синий фломастер.

Я написала три волшебных слова и даже нарисовала в конце сердечко.

– Что теперь?

– Вручай.

– Кому? - Я искренне не понимала, что нужно делать.

– Человеку, который тебе нравится.

Я посмотрела на Шерханова и отдала ему листок. Вот так просто и безропотно.

Лёля ахнула, а Давид посмотрел на меня и забрал листок. Кажется лицо его в момент покраснело, и его кадык нервно дёрнулся.

– Это же просто игра. - Тихо сказала я и посмотрела ему в глаза. Темно-карие с золотистыми искорками.

– Просто игра. - Прокашлялся он, свернул лист бумаги и спрятал его в карман. - Я понял.

Ольга выдохнула и строго посмотрела на меня.

– Давид, правда или действие?

– Действие. И на этом всё!

Подруга вытащила карту и зачитала:

– Позвони самому близкому человеку и скажи что-нибудь приятное.