- Дочка что ли? – спросил он у Ангуса.

- Да, - кивнул тот, не вдаваясь в подробности. – Замерзла совсем. Я все с себя снял, ее одел. Девка ведь.

Удивленно покосилась на дядю, заметив, как изменилась его речь. Стала совсем простой, будто он был не потомок знатного рода, а крестьянин из простых.

- Хорошо, - смилостивился караульный. – Заходите, - его лицо пропало из окошка, а затем дверь, вырезанная в воротах, скрипнула, открываясь, и дядя толкнул меня вперед, а затем шагнул и сам.

Нас сразу обступили со всех сторон. Несколько высоких мужчин в овчинках и тулупах поглядели с интересом, а увидев мой короткий меч в руке Ангуса, опустили свое оружие. Один даже откровенно заржал, но, впрочем, дядя не смутился. Меч сунул за пояс и поклонился караульным, благодаря за помощь.

- Мы обычно после заката никого не впускаем, - сказал усатый, тот самый, что общался с нами через окошко. – Положено так.

- Спасибо! – простучала я, замерзая еще сильнее. Пока шла, еще ничего, держалась. А вот постояла на морозце несколько минут, и все. Тепла будто и не было. И уже не спасали дядины сапоги и камзол казался не таким теплым.

- Харон, - усатый, видимо, был старшим среди караульных, - проводи наших путников на постоялый двор. Если что, скажи, пусть обогреют и накормят, - его взгляд скользнул по мне. Мужчина хмыкнул и добавил: - И девке че-нить теплое дадут, а то неровен час, околеет!

Названный Хароном оказался высоким молодым парнем с короткой бородой и быстрым взглядом. Он молча кивнул нам, указывая дорогу, и пошел вперед, а мы следом за ним.

- Благодарю! – успела я простучать усатому, а он лишь рукой махнул и вернулся на свой пост у ворот. Остальные разбрелись, но я уже не видела этого. Шагая рядом с дядюшкой за нашим провожатым, смотрела на невысокий добротные дома, тянувшиеся вдоль широкой улицы, и мечтала только о тепле и покое. Хотя бы на остаток этой ночи.

3. Глава 3

Бренн уже собирался уходить, когда в зал вошли трое. И, если одного из вошедших мужчина прежде уже встречал, когда миновал ворота со своим человеком, то спутники караульного не могли не привлечь внимание.

Босоногий седой мужчина и молодая девушка, кутавшаяся в богатый камзол и в сапогах на голую ногу, явно не своего размера, переступили порог и замерли, осматриваясь по сторонам. Выглядели они крайне нелепо и первой мыслью Бренна было, что это отец и дочь. Скорее всего, на них напали во время пути, но край женской сорочки, мелькнувший в запахнутом камзоле, насторожил воина, заставив приглядеться внимательнее.

Что-то здесь было не так. И даже, если предположить, что девчонку потискали разбойники, то при этом она должна была выглядеть совсем не так. Уж он-то повидал на своем веку таких девиц, с кровавыми потеками на бедрах, с распухшими губами и следами от жадных рук на нежной коже. И глаза у них были другими. Пустыми, что ли. А у незнакомки в глазах таилась боль и ненависть, еще немного любопытство. Но уж точно их выражение не таило в себе пугающую пустоту. Да и на одежде не было и намека на кровавые пятна. И это заставило призадуматься, кто эти двое и каким образом попали сюда.

Бренн откинулся на спинку стула, пристально рассматривая незнакомцев, в то время, как караульный прошел вперед, направившись к хозяину постоялого двора, стоявшему у прилавка. Между мужчинами произошел короткий разговор. Бренн прислушался и понял, что не ошибся, предположив, что странная пара были жертвами разбойников. Но, если учесть, что поблизости давно никто не баловался, обворовывая путников, то Бренн еще больше уверился в том, что девушка и ее седой отец лгут.