— Чего ты завелась-то? Что с тобой происходит? Ты раньше не была такая!

— Какая такая?

— Импульсивная

«Импульсивная», — усмехаюсь. Егор назвал это — живая. А для Паши я всего лишь импульсивная. Устало отворачиваюсь к окну и вздыхаю.

— Я не хочу так больше, слышишь?

— Так — это как? Что тебя не устраивает?

— Все не устраивает. Всё не так.

— Ты хочешь, чтобы я шёл у тебя на поводу, хочешь, чтобы я подкаблучником был? Не получится, дорогая. Я такой, какой есть и тебе придётся с этим мириться.

— А я не хочу мириться с тем, что ты мне все запрещаешь!

— Щеголять перед камерами с голой задн...

— Да с чего ты взял, что мне голой там придётся сниматься, я не понимаю!

— Нет и точка.

— Но почему?

На это мне ничего не ответили. Я молча вылезла из машины, хлопнув дверью, а Паша тут же, взвизгнув тормозами, уехал. Вот и поговорили.

Просто запретил. Запретил и накричал. В который раз. Зачем? Не хочу так. Хочу, чтобы меня слышали и прислушивались, как Егор.

Егор...

При воспоминании о соседе губы задрожали, предупреждая о накатывающей истерике.

Я всхлипнула... И ещё раз, а потом разрыдалась.

— Что случилось? — Я обернулась на знакомый голос, желая провалиться сквозь землю. В таком состоянии перед Егором я точно предстать не хотела. — Почему ты плачешь? — спрашивает он, а во взгляде плещется такое беспокойство, что я на миг теряюсь.

— Все хорошо, — сипло отвечаю, вытирая слезы рукавом.

Вру ему. Нагло вру.

Не в порядке, не в порядке у меня дела, и он это видит. Но я так привыкла. Привыкла говорить всем, что у меня все хорошо, даже когда внутри все разрывается.

— А если честно? Мы, кажется, договорились, что будем честны по отношению друг к другу.

Я усмехнулась. Знакомы всего ничего, а уже требует от меня откровенности, хотя... Мы же договорились.

Собираюсь с мыслями, он же ждёт. Ждёт от меня честного ответа. Все чего-то от меня ждут, а я хочу просто быть собой. Но Егору все же отвечаю.

— Меня пригласили на кастинг фотомоделей, — произношу я как можно спокойнее и смотрю за реакцией. Но ее не последовало, точнее, была, но не та, к которой я привыкла. Сосед с интересом слушал и ждал, что скажу дальше. — Кастинг я прошла и меня пригласили на последующее обучение с потенциальным трудоустройством.

— Так, и что дальше, — спросил он, не дождавшись от меня больше ни слова.

— Паша категорически против, — продолжаю я, поджимая губы.

— А ты? — он взял меня за руку и потянул к скамейке.

— Что я? — вытерла свободной ладонью слезы, усаживаясь рядом.

— А ты сама хочешь?

— Хочу, — ответила я честно и ему, и себе. От этого признания стало неожиданно легко.

— Дерзай. Если хочешь быть моделью — будь ею.

— Вот так просто? — ответила я, растирая слезы по щекам.

— А как может быть иначе?

— Без всяких условий? — я критично осмотрела свои пальцы, измазанные потёкшей от слез тушью.

— К чему условия? Ты хочешь стать моделью — становись. К тому же тебе это нравится.

— Откуда тебе знать? — отмахнулась я.

— Мне это как раз очень хорошо видно. После вчерашней фотосессии в парке многое стало понятно, — улыбнулся он.

— Почему-то все всем видно, кроме Паши, — пробурчала я, а Егор лишь крепче сжал мою руку.

— Но ведь главное, что этого хочешь ты. Не думаю, что правильно запрещать другому делать то, к чему тянется его душа.

— Не то, чтобы это мечта всей моей жизни, — начала я. — Приглашение на кастинг было неожиданным. И уж совсем не предполагала, что пройду его. Но…

— Тебе стало интересно? — спросил осторожно он.

— Да, — согласилась я. — Мне интересно попробовать что-то новое. Получится ли у меня. Справлюсь ли я.