Егор сейчас просто бесится и срывает свою злость на том, что мстит мне. Мешает спать. Знает же, что я люблю тишину по ночам. Не от скуки же так стучалась к нему тогда.

Нахал.

Он просто нахал.

И грубиян.

Но как же он целуется… Паше до него далеко. Паша вообще целоваться не любит.

И красивый какой, мускулистый. Не то что Паша.

Нет. Паша тоже хороший. Он заботливый, много работает, чтобы у нас все было. У него скоро повышение. Все у нас с ним будет хорошо.

А этот… Пусть так и меняет девушек каждую ночь.

Любопытно, кто же у него сегодня останется. Та, что на шее повисла или другая, которая блондинка?

Релаксирующая музыка и горячая ванна с пеной не принесли ожидаемого расслабления. Кажется, я только больше завелась. Поняла это, когда в десятый раз взбила все подушки, пытаясь устроиться в постели поудобнее.

Ничего, скоро Паша приедет из своей командировки. Подготовлю романтическое свидание со свечами и горячим продолжением. Надену то новое белье, которое недавно купила.

Засунув беруши, я поняла, что музыка полностью не заглушается, но все равно гораздо лучше. Закуталась в одеяло, обняла подушку и с наслаждением закрыла глаза. Да. Мой план на вечер вполне удался.

Так кто у него сегодня останется? Или обе?

7. Глава 7

— Ишь, какая цаца. Размалевалась-то вся, как размалевалась! Скромнее надо быть, Леська, скромнее, — поучала меня Машка, развалившись на стуле с самодовольной ухмылкой. — Ну ничего. Замуж выйдешь, и все сойдёт. Перебесишься. Замужем-то некогда за собой следить. Дитенок появится, пойдут пелёнки, распашонки, стирка, глажка, готовка.

И я представила себе это все. Я в халате, располневшая, у гладильной доски, рядом груда пелёнок и Пашка на диване у телевизора. И… что вообще Маша здесь делает? Этот вопрос не давал мне покоя с того самого момента, как она и Димка появились на пороге родительской квартиры.

У нас сегодня знакомство мам и пап. Маша, конечно, тоже член Пашиной семьи, а скоро станет и частью моей, но хотелось бы пересекаться с золовкой как можно реже. На встречу были приглашены только родители и хотелось бы пообщаться именно с ними, а не с Машей, знакомой уже всем. Я много раз и прямо, и косвенно намекала Паше, но он то ли не слышал меня, то ли не хотел слышать, но тем не менее Маша сейчас сидит напротив и поедает салат, который я готовила для Пашиных родителей.

— Суховата «Мимоза», — заметила Машка как бы между прочим. Моя мама сконфузилась, ведь она, усаживая гостей за стол, делала акцент на тех блюдах, которые приготовила именно я. И «Мимоза» моя была идеальной, и уж точно не суховатой. Димка сидел рядом натянутой от напряжения струной. Очень непохоже на него, такого активного обычно. Анатолий Васильевич и Валентина Николаевна, родители Паши, промолчали. Их сын, который то и дело отвлекался на свой телефон, в беседе не участвовал.

— Леся у нас всегда любила наряжаться, — произнесла мама, пытаясь сгладить ситуацию с салатом.

— То-то я смотрю в модельки решила пойти, — едко заметила Маша, как ни в чем не бывало отправляя очередную ложку салата в рот.

Что? Я перевожу удивлённый взгляд на Пашу. Про кастинг я говорила только ему и маме с бабушкой, когда мы сегодня готовили праздничный обед. Папе планировали сообщить позже, после знакомства с Пашиными родителями. Откуда знает Маша? Он что, все ей передал? А что ещё рассказывает?

— В какие модельки? — не понял папа.

— Я тебе потом все объясню, — шепчу ему. Но, видимо, слишком громко шепчу. Или у Маши слух отменный.

— А чего потом? Давай сейчас. Что ж ты родителям-то ничего сказала, — упрекает Маша, а сама смотрит на меня внимательно. Так, будто я у нее на крючке, и может она вертеть мной как хочет. — На кастинг же её пригласили. В модельное агентство.