Заметив появление императора в помещении, зашитом без промежутков мелкой решеткой, палач склонился до земли. Рядом с ним, на цепях болталась израненная девушка. Она была без сознания. Сейчас, в ней сложно было узнать утонченную красавицу, пришедшую к нему утром. Она безвольно болталась в кандалах, резавших ее тонкие запястья. «Мясники», – подумал император, увидев страшные черные ожоги по всему ее телу. Такие оставались, если человека прижигали каленым железом.

– Сейчас я приведу ее в чувства, – спохватился палач и принес из коридора ведерко с холодной водой.

Он обдал жертву ледяной водой, и, казавшееся уже мертвым тело, зашевелилось, издавая жалобные стоны. Только сейчас Зиркниф заметил, что палач замордовал свою жертву до неузнаваемости. На ней не было живого места. Все пальцы были сломаны, ногти сорваны, зубы вырваны. Даже глаза и те были выжжены из глазниц.

– Зачем ты лишил ее зрения? – спросил император, поморщившись. – Она не признавалась, даже когда мы применили все свои методы. – Ослепление помогло? – Н-н-нет, Ваше величество, – глубоко вздохнув, сказал мужчина извиняющимся тоном, – думаю, она не признается потому, что потеряла рассудок.

Это объяснение звучало правдоподобно. Девушка не говорила членораздельных звуков, вздрагивала всем телом и стонала. Хотя, учитывая, что ей вырвали все зубы, говорить она не смогла бы всё равно. Зиркниф холодно глянул на истекающую кровью наложницу. Возможно, она не признавалась, чтобы не потянуть за собой других членов заговора. Зная, что все равно умрет, она стойко держалась, не сдаваясь. Но такого раньше никогда не происходило. В этой камере пыток говорили все и всё. Таким образом, Зиркниф и раскрыл самые скрытые и хитроумные заговоры. Он обратил внимание на кровь в паху девушки.

– Ты же не пытался воспользоваться ею, пока пытал? – строго спросил он палача. – Что вы, Ваше величество, у меня и в мыслях не было придаваться любовным утехам с гнусным предателем Вашего Императорского величества. Эта кровь у нее пошла сама. Кажись, когда я колол ей глаза. – Разве такое возможно? – усомнился император и поморщился. В изрезанном куске мяса он уже не видел прекрасную девушку, и ее физиологические подробности вызывали у него лишь брезгливое отвращение. – Возможно, Ваше величество. В особые женские дни или когда женщина носит ребенка, а срок невелик.

Сказанные слова заставили Зиркнифа задуматься. Совсем недавно он слышал от доверенного лица, что Эладия просила убрать из ее комнаты цветы. Их запах вызывал у неё тошноту. Он посчитал ее желание выходкой капризной девчонки, но сейчас это просьба начинала приобретать смысл. Косвенно, это могло означать, что наложница была беременна.

Зиркниф покинул камеру пыток через секретную дверь. Быстрым шагом он добрался в свои покои и позвонил в один из шести колокольчиков, стоявших на столе. За дверью раздался голос дворецкого.

– Чего желаете, Ваше Величество? – Приведи сюда доктора, следящего за здоровьем наложниц. – Сию минуту, Ваше Величество.

За дверью послышался шум быстро удаляющихся шагов. Спустя еще несколько минут, шум шагов вернулся к двери на неприличной громкости.

– Прошу меня простить, Ваше величество. Мы нашли доктора в его комнате, но он был уже мертв. – Кто посмел убить его? – Думаю, это было самоубийство, Ваше величество, – сделал смелое предположение дворецкий. – Откуда такие выводы? – Он держал в руке пузырек с ядом и записка… записка лежала перед ним. Я позволил себе прочесть ее. – Принеси мне записку. – Она со мной, Ваше Величество. – Дай мне ее, – потребовал император и тогда мужчина зашел в комнату и аккуратно положил ее перед императором на стол.