- Умница, - это все пока мимо микрофона. – Ну, что будем петь, крошка? Что-нибудь наше, девичье, про любовь?

Пауза, в о время которой Льва изучают не таясь и с полным пренебрежением к тому факту, что они на сцене, под взглядами публики. А потом девушка  подходит и наклоняется к его уху.

- А давай вдарим рок… в этой дыре?

Секунда  - и он едва успевает сдержать уже рвущийся из груди хохот. Ай да девочка. Ай да Дина Ингер!

Быстренько вспоминает репертуар. Отметает хиты на английском, а потом внезапно берет несколько аккордов. Конечно, как и любой порядочный рок-хит, эта песня исполнялась под гитару, но для аккордеона есть вполне приличный кавер.

- Узнаешь? Слова знаешь?

Несколько секунд она вслушивается, а потом широко  улыбается и кивает.

- Да! Классно.

Когда публика узнает песню, их выбор приветствуют аплодисментами.

Он подмигивает ей и вступают они одновременно. Хороший знак.

Мы вышли из дома,

Когда во всех окнах

Погасли огни,

Один за одним.

Мы видели, как уезжает

Последний трамвай…

А провожали со сцены Дину самой настоящей овацией.

И в самом деле, хорошо спели. Слаженно.

***

- Лола, к тебе дама. С визитом.

- На хер,  - Лев взялся за упаковку ватных дисков. Подвинул к себе бутылочку с молочком для снятия макияжа.

- Не могу.

И диски, и бутылочку пришлось отложить. Лева крутанулся вместе с  табуретом и с  изумлением уставился на Гаврилова. Тот в ответ лишь довольно ухмыльнулся.

- Не можешь?!

- Это твоя партнерша по сцене. Ян сказал, что ее прогонять нельзя.

Лев какое-то время молчал. А потом развернулся обратно к зеркалу, положил руки на гримировальный столик и со стоном упал в них лицом.

Только этого ему для полного счастья не хватало...

- Левко… - на плечо ему легла рука Гаврилова. – Лев Аркадьевич, ты чего? Плохо себя чувствуешь?

- Я чувствую себя зае… мечательно, - Лев медленно выпрямился. – Пять минут мне дай. Хотя, нет… - это же Ингер. Этих людей нельзя заставлять ждать. – Две. Две минуты мне дайте. И можешь ее запускать.

Что можно успеть за две минуты? Выкурить половину сигареты, сделать глоток коньяку и нацепить обратно эту чертову диадему, от которой так болит голова. И на последних секундах, глядя на то, как поворачивается дверная ручка, натянуть фальшивую улыбку Лолы.

- У меня прекрасная улыбка!

- Вот и отрабатывай. У нас сверхурочная работа. К сожалению, не оплачиваемая.

***

Девочка принесла цветы. Огромный шикарный букет роз в папиросной бумаге. Такие дарят любимым женщинам. Дорогим любовницам. И Львице Лоле.

- Спасибо, куколка! – Лола привычным движением приняла букет, картинно уткнулась носом в розы, давая себе еще чуть-чуть времени.  – Какая красота! Как пахнут!

- Они совсем не пахнут,  - тихо проговорила девушка. – По сравнению с садовыми розами.

Не отрывая лица от букета, Лев крепко зажмурился. Похоже, девочка таит в себе немало сюрпризов. А потом опустил цветы.

- Пахнут, еще как пахнут! Тут просто накурено, и это перебивает все запахи. Сейчас, включу кондиционер.

Тихонько заработала техника. Лола и Дина молча смотрели друг на друга.

- Скажи что-нибудь девушке!

- Что?!

- Ты красивая… - вдруг так же тихо проговорила Дина. Лев поперхнулся ответом. Это Лола-то, с ее бл*дским макияжем, красивая?!

- Я красивая, утырок!

- Не такая красивая как ты, куколка.

Стук в дверь показался ему спасительным. Официант Федор принес чай. Вот молодцы, не бросили Левку одного на растерзание.

В гримуборной есть небольшой кожаный диван и столик перед ним. Там и сервировал Федя все для чаепития и,  с дежурной улыбкой выдав «Приятного аппетита», закрыл за собой дверь.